Повествование от лица Грайма
Три года назад. Квантовый реактор «Прометей‑7».
Цифры на мониторе пульсировали – не ритмично, как положено, а судорожно. Рейз прищурился, перепроверяя данные. Показатели энтропии зашкаливали: ΔS=1,8×1012 – в триста раз выше нормы.
– Система фиксирует квантовую дестабилизацию, – его голос звучал ровно, будто он докладывал о мелком сбое. – Предлагаю остановить цикл.
В диспетчерской за его спиной переглянулись. Начальник сектора, в безупречном костюме, даже не оторвал взгляда от планшета.
– Инженер Рейз, вы опять за своё? Реактор работает в штатном режиме.
– Не в штатном, – Рейз ткнул пальцем в график. – Смотрите: фазовые колебания выходят за пределы модели Дебая. Если не прервать синтез…
– Если, – перебил начальник, – мы потеряем контракт на энергоснабжение мегаполиса. А вы, Рейз, потеряете должность. Продолжайте запуск.
Рейз сжал кулаки. На запястье дрогнул хронометр – 14:57. Через три минуты его дочь должна была подойти к воротам реактора: они договорились пообедать вместе.
Он вернулся к консоли. Пальцы забегали по сенсорной панели, пытаясь скорректировать параметры вручную. Но система уже не слушалась.
– Аварийное отключение заблокировано, – прошептал он. – Кто‑то… внёс изменения в протокол.
На экране вспыхнула красная надпись:КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ. КВАНТОВАЯ ДЕКОГЕРЕНЦИЯ.
Рейз рванулся к аварийному рубильнику, но в этот момент мир разорвался.
Вспышка
Свет – не яркий, а чёрный – залил помещение. Стены растворились в вихре геометрических фигур. Рейз почувствовал, как его тело распадается на частицы, а затем собирается вновь – но уже иначе.
Через секунду всё закончилось.
Он стоял посреди руин. Потолок обрушился, мониторы горели, а в проломе над реактором…
…висело оно.
Чёрное облако. Не дым, не пар – живая тьма, пульсирующая, как сердце. Оно разрасталось, поглощая небо, превращая солнечный свет в тусклый серо‑фиолетовый отблеск.
– Папа!
Рейз обернулся. В дверях, среди бегущих людей, мелькнул красный капюшон его дочери. Она махала рукой, пытаясь пробиться к нему сквозь толпу.
– Стой! – он рванулся вперёд, но чья‑то рука схватила его за плечо.
– Эвакуация! Сейчас же! – кричал охранник, таща его к выходу.
Рейз вырывался, оглядываясь. Красный капюшон исчез в море тел.
– Лиза!..
Последний взгляд на реакторный зал.
Настоящее время
Я открываю глаза.
Вокруг – руины того самого реактора. Металл покрыт био‑наростами, будто опухоль. В воздухе витает запах озона и чего‑то сладкого – как будто гниющие цветы.
Я не помню, как сюда попал. Как всегда. Только последние двенадцать часов. Только боль в венах, где течёт кислота вместо крови.
