Я едва успел вывернуть руль – иначе таран был бы прямым. Громадина внедорожника ухнула мимо, подняв за собой клубы пыли, и резко затормозила. Грунтовка не дала ему остановиться сразу – масса тащила машину вперёд по мелким камешкам, швыряя их в стороны. Он, как и все городские танки, был не слишком поворотлив на таком покрытии: резина у него явно асфальтовая, а не для бездорожья.
Мой «Москвич» в этом плане был шустрее. Я врубил первую передачу, руль выровнял, снова заскочил в колею и вжал педаль в пол. В зеркале заднего вида видел, как тот разворачивается.
– Твою мать… Вы ещё кто такие? – пробормотал я.
В голове всплыла картинка – взорванная «Нива», полыхнувшая прямо у меня на глазах. Похоже, это те самые ребята, что тогда хотели отправить меня к праотцам. Значит, не менты.
Это хуже. Живым брать не будут. Ублюдки…
Будто в подтверждение моих мыслей из приоткрытого пассажирского окна джипа высунулась белобрысая голова и рука с пистолетом. Машина быстро нагоняла.
– Бах! Бах! – выстрелы прозвучали глухо, расплескавшись на просторе, но слишком близко. Опасно близко.
– Сука! – рявкнул я.
Бах! – заднее стекло «Москвича» разлетелось хрустальной крошкой, осыпав плечи и шею.
– Твари… это же машина Кузьмича, любимая… – зло процедил я, одновременно давя на газ.
Но, сколько бы я ни выжимал, старенький «Москвич» не мог тягаться с импортным монстром. Даже если доберусь до асфальта – там он меня просто задавит скоростью.
Оставался один вариант – в лес. Дальше – пешком.
Я резко дёрнул руль, «Москвич» вылетел с дороги, ломая сухие кусты и влетая в хилый подлесок. Мотор взвыл, словно обиделся за простреленное стекло.
– Давай, родной… только не встань… – бормотал я, обруливая молодые деревца, сминая более мелкие заросли.
Задний привод вытаскивал меня из вязкой травы, но стоило бы сбросить газ – и я тут же сел бы на брюхо. Приходилось давить на педаль, хоть бока уже и скрипели от сучьев.
Но и джип не отставал: он свернул следом и пробивался через кусты, прыгая на кочках. Расстояние неумолимо сокращалось. Я видел в зеркало, как на ухабах белобрысый в окне, тот, что палил, пару раз приложился башкой о дверную стойку и после этого убрался внутрь. Жаль, не раскроил.
Пока они хотя бы перестали стрелять, но это – ненадолго. Я понимал, скоро меня прижмут к стене из более плотных деревьев.
Я распахнул дверцу на ходу, выскочил, перекатился по траве, отпуская ласточку Кузьмича в самостоятельный полёт. Машина по инерции тихо покатилась и уткнулась носом в небольшой овражек, заглохнув.
Лес вокруг ещё не был густым – просветы между стволами открывали слишком много обзора, а значит, и я был виден. Так не пойдёт.
