– Блуждая по сознанию сотни тысяч людей, я разрывалась меж вами утопая в боли и отчаянии, но однажды, всё закончилось. В один миг, меня оторвали от общего потока, снова погрузили во тьму и лишь тогда, я поняла… эта тьма наше спасение. Остерегись дитя моё, ключи не прячутся под крылом бессмертия – глубоко под землёй в застывшем коконе из ярких кристаллов, обжигающе красном с переливами солнечного света, подобно самому жаркому костру, склонившись над бездыханным телом, убитого главой ордена Орхап, ребёнка, нежным голосом молвила беловолосая девушка. Её мертвенно холодные руки, погрузили в рану черноволосого мальчика, сияющую часть кокона, коим они были окружены и в тот же миг, кристалл расколовшись провалился в рану возвращая "дыхание жизни" в ребёнка. Его чёрные волосы, опали в тот же миг, а распахнувшиеся глазницы, не имели глаз из-за обжигающего света. – однажды, мы станем свободны и ты обретёшь свой дом. – дева погладила ребёнка по голове и рассеялась туманной дымкой, оставляя исцеление на совести кристалла. Кокон окружали корни деревьев, грелись о жар кристалла, двигались, скользя крепкой древесиной с тихим скрипом, лес словно бы старался создать защиту из самого себя для чего-то столь хрупкого. Время от времени среди корней виднелись человеческие части тела. Не успевшее разложиться, сознанием своим уже давно перешагнуло за черту жизни. То некогда была Саяна Мор'ит, мать не пожелавшая оставлять своего сына до самого конца, её кровь густая и тягучая смазывала корни как масло старинный механизм, а ничего не видящие глаза всякий раз обращались в сторону кокона. Ворочаясь, кристалл разрастался, прорезая наростами корни, плавил дерево смягчая его, рвался наверх, подобно цветку. Его острые отростки глубоко вошли в землю, крепко фиксировали массивный ствол, раскручивали кокон подобно буру проталкивая его на поверхностью. Меж тем, спящее в коконе дитя, смиренно позволяло кристаллу внутри своего тела расти. Он проник в его кости, разошёлся по венам мелкими крошками, вскипятил имеющуюся жидкость и буквально сжёг мальчика в прах. Дыхание жизни, самая жестокая из возможных насмешек, когда кокон достиг поверхности, то, что осталось от ребёнка вырвалось, заметалось по выжженной, сгнившей земле в поисках хоть чего-то отдалённо схожего с примером для полного воссоздания. Примером стал сын одного из дровосеков, которого отец обучал своему ремеслу. То был самый обычный день, жители Мидуа ещё не успели толком оценить масштаб грядущей катастрофы, поэтому входить в Изугор они не опасались. Но когда лесоруб в компании своих коллег и своего старшего сына увидел, как к ним мчится нечто не имеющее конкретных очертаний… в тот день всё изменилось. Убегая со всех ног, в ужасе как от осознания своей вины, так и от страха, мужчина не мог выбросить из своей головы представшую перед его глазами картину. Не мог избавиться от того, с какой надеждой на помощь, кричал его сын. Нечто проникло в мальчика, переломало казалось бы каждую из имеющихся в нём костей, перемололо подобно мясорубке и вынесло полученную массу на мокрую от росы траву, принявшись лепить нечто новое. Дровосеки не видели финальную стадию этого ужасающего действа, возможно оно было и к лучшему. Безмолвное, оно бродило по лесу, с любопытством изучая всё вокруг, в смятение погружалось, когда взору жёлтых глаз предстали живые деревья, когда животный ужас испытав разбегались звери лишь почуяв его приближение. А между тем, разнёсшие весть о монстре в Изугоре дровосеки, уже собирали вокруг себя неравнодушных людей. Весть вскоре достигла и ушей Глисера Аличаза. Мужчина совместно с орденом Орхап отправился на охоту за как ему казалось, призванным из небытия Морохом. Глисер считал, что жертвой отпрыска Саяны, Морох проложил себе путь в Легарту и теперь, полный искренней благодарности ордену, он станет их покровителем, хотя на деле верным слугой. Молодой юноша с волосами цвета яркого страстного желания, особенно ярким драгоценным камнем выделялся на фоне выжженного леса. Его бледная кожа была покрыта грязью от того, что он усердно старался что-то откопать в том месте, откуда пробился на поверхность. То место, на котором некогда находился жертвенный стол и именно поэтому, ордену было легко найти мальчика. Чувство благоговения пред чем-то неизведанным, достаточно быстро сменилось на единый лишь интерес и Глисер велел своим подчинённым изучить мальчишку. Не взирая на свои надежды, мужчина не желал верить в то, что столь жалко выглядящий по сути ребёнок, является тем самым пожирателем миров. Мальчик не сопротивлялся, ему было интересно слушать человеческую речь, интересно взаимодействовать с теми, кто от него не убегал, он мог и по доброй воле пойти с людьми которые его нашли, но человеческая суть этого позволить не могла. Мальчика насильно затолкали в клетку и подвергли переправке в Иннурен, для подробного изучения. В подвале дома ордена Орхап, юное тело вскрыли, дабы Глисер мог убедиться в том, что этот мальчик походивший поведением на новорожденного действительно не принадлежал к Легарте и на радость Глисера, данное предположение подтвердилось. Ничего в юноше не было способно выдать Мороха, он был идентичен человеку, за одним исключением – мальчик оставался жив даже с раскуроченной грудной клеткой, он не кричал от боли, не плакал и не просил отпустить его. Молча наблюдая за действиями лекарей и членов ордена, юноша спокойно предоставлял возможность изучить себя, казалось его совершенно не заботило то, что с ним делают. Рождаются ли люди такими жестокими? Что способно в них переключить рубильник и отсоединить от светлого пути? Если бы Глисер знал, что своими действиями он закладывает прочную основу в найденного орденом мальчишку, то наверняка бы поступил иначе. Когда Амидара Соррел посетила Глисера с угрозами о неминуемом раскрытии его экспериментов над мальчиком перед королём, интерес ордена уже значительно поутих, а вот самого мужчины только разрастался.
