Глава 1. Та, что должна была спать
«Древних ведьм боялись не за тьму в их заклинаниях, а за то, что они слишком честно видели нашу.»* – из записей Дома Максимилиан таэльн Ар’Нариль
Город ночью выглядел честнее.
Днём он пытался казаться живым: базар, крики, запах жареного мяса, пьяные шутки возле таверн. Ночью всё это тухло, как дешёвая свеча на ветру, и оставалось только то, что есть на самом деле: пустые улицы, сырость, старые стены и страх.
Фрэя шла по окраине, уткнувшись взглядом в серую мостовую. Ноги гудели, спина ныла, пальцы всё ещё помнили, как сжимали тяжёлые корзины.
«Ещё немного, – подумала она, – дотащу свою задницу до дома, завалюсь на койку и официально объявлю этот день посланным куда подальше».
Ветер дохнул в лицо холодом и дымом. Где-то позади закрывали лавки, гремели засовы, ругались голосами, знакомыми до боли. Здесь, ближе к лесу, звуки глохли. Дома редели, фонарей становилось меньше.
Фрэя сбросила с плеча ремень сумки, перехватила поудобнее и пробормотала:
– Потрясающе. Ночь, лес, жопа мира. И, конечно же, кто идёт по этому маршруту? Я.
Она всегда ходила этим путём. Короче, темнее, тише. Соседка пугала байками про «шепчущие кроны» и «чёрных духов», но у соседки было слишком много свободного времени и слишком мало трезвых дней.
С другой стороны… шёпот иногда и правда был.
Сегодня – точно.
Сначала Фрэя решила, что это просто листья. Ветер, деревья, всё такое. Но звук был не тот. Не шуршание. Слова. Слова, которые нельзя разобрать, но очень легко понять.
*Проснись.*
Она остановилась.
Воздух стал гуще, как в бане перед тем, как кто-то плеснёт на камни. Сердце неприятно ёкнуло.
– Так, – тихо сказала она, – нет. Мы так не играем. Меня сегодня уже хватило. Никаких голосов в голове, ясно?
*Проснись.*
На секунду ей показалось, что звук идёт из-под земли. Из трещин в мостовой, из тени между корнями старых деревьев, из того самого тёмного провала в переулке, куда она всегда старалась не смотреть.
Она сделала шаг вперёд – и каблук задел камень. Нога подвернулась. Фрэя сделала грациозное, как ей показалось, движение, очень похожее на пьяный танец, и едва не поцеловала мостовую.
– Прекрасно, – процедила она, выпрямляясь. – Осталось только выбить себе зуб перед свидетелями, которых у меня нет.
Земля под ногой тихо треснула.
Не громко – не так, чтобы услышать. Это было скорее ощущение: будто хрупкий лёд дал первую маленькую трещину. По коже побежали мурашки. Из щели между камнями поднялся тонкий, почти невидимый чёрный дымок.
Он не поднимался вверх, как обычный дым, а стелился, тянулся, как живая нитка.
