Глава 1. Сбой в матрице, или Проклятие утреннего звона
Лаэрин
Великий Ритуал Эфариона должен был стать его звездным часом. Принц Лаэрин, наследник сияющих лесов Луналис, стоял в центре зала Предвечной Лиры, где воздух трепетал от сконцентрированной магии. Тысячелетние витражи отбрасывали на ползущий по мраморному полу туман радужные блики. Он чувствовал на себе взгляды Высшего Совета – холодные, тяжелые, полные ожидания.
– Пусть нити судеб сплетутся, и мудрость иного мира осенит тебя, дитя Луналис, – голос верховного мага Аэндолара был подобен шелесту листьев. – Вернись к нам преображенным, дабы мудрость твоя стала щитом для нашего народа.
Лаэрин кивнул, собрав всю свою надменность в единый стальной стержень. Он был готов. Он годами учился управлять стихиями, фехтовать с грацией тени и говорить на языке драконов. Что может быть проще, чем какой-то там «обмен опытом» с примитивным миром?
Он шагнул в сияющий круг рун.
И в этот миг что-то пошло не так. Мелодичный гул магии сменился пронзительным визгом, свет не засиял, а взорвался – ослепительной, белой, беззвучной вспышкой, выжигающей сознание. Последнее, что он почувствовал, – это ощущение падения в бездну, где нет ни верха, ни низа.
Артём
Артём зарылся лицом в подушку, пытаясь заглушить звук будильника. Этот противный пискящий звук впивался в мозг, словно раскаленная спица. «Еще пять минут», – умолял он вселенную. Впереди был зачет по сопромату, который он не сдал с третьего раза, а вчерашний вечер прошел в бессмысленном скроллинге ленты, откладывая неизбежное.
Будильник не унимался. Артём с размаху шлепнул по телефону. Тишина. Блаженная, глубокая тишина. Он потянулся, чтобы устроиться поудобнее, и вдруг замер.
Матрас был слишком жестким. Воздух пах не пылью и старым ковром, а чем-то свежим, холодным, с нотками ладана и… озоном? И он лежал не в своей замусоренной кровати, а на чем-то прохладном и шелковистом.
Он открыл глаза.
И тут же захлопнул их, ослепленный. Через секунду он рискнул снова.
Над ним простирался не потрескавшийся потолок его общаги, а своды из белого мрамора, уходящие ввысь на невероятную высоту. Сквозь витражные окна, изображающие каких-то диковинных существ, лился цветной свет. Он лежал на огромном ложе с балдахином, застеленном тканями, которые на вид стоили дороже, чем вся его родная девятиэтажка.
