«…сочти число зверя, ибо это число человеческое;»
– Откровение Иоанна Богослова, 13:18
Лес
Фрагрант негромко заржал и замер, прядая ушами. Мы въехали в лес, и верный конь остановился, будто наткнулся на невидимую преграду.
Мой товарищ! Мой верный и единственный друг! Сколько раз ты спасал меня, унося от стрелы и упреждая удар меча. Ты – такой же воин, как и я. Ты стал частью меня, и каждый твой вдох я слышу так же ясно, как удары собственного сердца.
Я резко обернулся, но опасности за спиной не было, лесной просёлок был угрюмо пуст. Щит луны занавесило тучами. Лес негодующе зашумел, заворчал, тревожно размахивая щупальцами-ветвями. Холодные капли дождя предостерегающе застучали по моим доспехам, через просеку метнулась чья-то распластанная тень. Мы были одни, и мы были здесь чужие.
Лес присматривался, решая, как поступить: перешёптывалась с кустами трава, о чём-то трещали сухие ветки, вспыхивали и тут же гасли бледные огоньки болотных духов. Я не желал лесу зла. Я намеревался только проехать. Ничего более.
Луна несмело выглянула из-за туч, и шум постепенно, и словно нехотя, затих. Потухли огоньки, успокоилась чащобная сволочь. Лес пропускал меня, признав моё право на проезд. Фрагрант мотнул головой и, обидчиво всхрапнув, перешёл на шаг.
Безусловно, я был неправ. Мой конь чувствовал Сущее не хуже меня, и мне не следовало торопить Фрагранта незаслуженным уколом шпор.
С прадавних времён длилась наша смертельная вражда. Люди вторгались во владения Сущего, рубили деревья, оставляя не зарастающие плеши и просеки, добывали камень, и всё глубже становились рваные раны карьеров. Прокладывали каналы, осушая болота, дымы костров коптили небо, и не зарастали травой шрамы дорог. На вершины холмов взбирались рыцарские замки и. как репей к собаке, к гордым замкам начали цепляться грязные предместья, образуя первые города.
Ответ Сущего был жесток и страшен. Из болот, пещер и дремучих лесов полезли обитатели потревоженного мира. Сначала они только пугали людей, заманивали их в трясины, сбивали с пути. Но они были прилежными учениками – и вскоре пролилась первая кровь.
Безобидные глимы научились принимать человеческий облик. В насылании чар не было равных дриллам, а кикиморы и лешие вели себя похуже разбойников на больших дорогах. И совсем невмоготу стало, когда появились драконы…
Крестьяне и ремесленники, негоцианты и кузнецы – все, от батрака до члена королевского дома, платили особую подать, на которую содержались «локки». Те, кто за звонкую монету предлагал свои услуги, меч и собственную жизнь. Каждый житель королевства был обязан предоставить локку еду и кров.
