Утро пятого сентября было необычным. «Если бы бабушка и дожила до этого момента, то непременно умерла со страху сегодняшней ночью», – первое, о чём я подумал, когда ненавистная мелодия с третьей попытки вернула меня в реальность. Подумать так меня заставило землетрясение, которых в наших краях не бывало и в помине.
Уже позже, когда недостаток сна я пытался компенсировать крепким кофе, из просторов интернета я узнал, что землетрясения на Южном Урале всё-таки бывали, но крайне редко, и чаще всего такой силой, которую человеку не ощутить. Но это было другое.
Где-то около четырёх часов утра я проснулся оттого, что мой деревянный макет карты мира с грохотом рухнул на пол, надо мной, вместе с потолком, качалась старая бабушкина люстра, роняя свои пластиковые, но имитирующие хрусталь подвески, а настоящий хрусталь угрожающе зазвенел в серванте, готовый завершить свой жизненный путь, так ни разу и не побывав в использовании. Я машинально соскочил с кровати на тоже качающийся пол, успокоил рюмки и стаканы, уложив их на бочок, перенёс телевизор с тумбочки на пол и скользнул на балкон, вместо того, чтобы покинуть квартиру или хотя бы встать в дверной проём, как следовало. Там и здесь в тёмных окнах зажигался свет. Это убедило меня в том, что я не схожу с ума, или по крайней мере не я один. Закончилось всё очень быстро, без видимых разрушений, и покурив, я вернулся в квартиру.
Неожиданно колыхнувшаяся земля растрясла не только картины и посуду, но и душу, вызвав тревогу и прогнав сон, который вернулся лишь за полчаса до подъёма. Эти полчаса забрали остатки энергии, превратив моё взрослое учительское утро в сборы невыспавшегося ученика, что ещё не вошёл в рабочую колею после долгих каникул. Наконец, вернув хрусталь в вертикальное положение, я нарисовал на лице готовность к продуктивной работе и отправился нести свет знаний детям, согласно моей профессии.
В ожидании привычной утренней пятиминутки в учительской все осторожно-вопросительно смотрели друг на друга, гадая, кто же будет тем смельчаком, который первым признается в своём сумасшедшем ночном видении. Наконец, я не выдержал и спросил ни у кого конкретно, но у всех сразу:
– Коллеги, а вы что спасали этой ночью? Я, например, бабушкин хрустальный сервиз и свой телек.
В миг напряженность исчезла, и всевозможные варианты событий этой ночи звонко, со смехом, перебивая друг друга, наполнили учительскую.
Через пару минут, как раз в тот момент, когда наш филолог очень красноречиво описывала то, как спор с мужем о невозможности землетрясения в наших краях чуть не довёл её брак до развода, в учительскую вошла директор Валентина Николаевна.
