– Оксаночка, милая, как хорошо, что вы зашли нас проведать! – заворковала Лиза.
Женские руки обхватили сзади мои колени, затем демонстративно медленно прошлись вверх до пояса. Елизавета поднималась с пола, используя меня в качестве опоры. Баринова прижалась грудью к моей спине и выглянула из-за плеча.
Никак не комментируя действия Лизаветы, я молча отцепил ее руки от себя, сделал шаг вперед. Оксана, сохраняя невозмутимое выражение лица, сделала шаг назад.
«Лахудра! Чтоб тебя приподняло и треснуло!» – от души пожелал про себя. Я не сводил глаз с Гриневой. Девушка старательно улыбалась, крепко сжимая в руках ручку фельдшерского саквояжика.
– Егорушка, ну что же ты нашу гостью в дверях держишь, – разливалась соловьем Баринова.
Я резко развернулся и посмотрел на Лизавету. Не знаю, что наглая тварь прочитала в моем взгляде, но вдруг побледнела, заткнулась и даже отступила на шаг от меня. Зацепила бедром стул и рухнула пятой точкой на табуретку. На ту самую, которая дышала на ладан.
Ножки стула скрипнули, подкосились, и под пронзительный визг Елизаветы мебель покачнулась и развалилась прямо на наших глазах.
– Да чтоб тебя, – в сердцах выругался я. Впрочем, не делая никаких попыток кинуться на помощь.
– Егор! – воскликнула Оксана, шагнула было вперед, но резко остановилась, глядя то на орущую Лизавету, то на меня.
– Егор! Помоги! Что ты стоишь столбом! – завизжала Лизавета, некрасиво кривя лицо.
Разъяренная девушка сидела на полу среди обломков, одной рукой опираясь на пол, другой держалась за коленку. Та самая нога, якобы больная, оказалась прямо перед моими глазами. Серовато-желтая гематома слегка поплыла, и до меня вдруг дошло, почему Оксана так настаивала на обмывании места ушиба водой с мылом.
Я перевел взгляд на мусорное ведро, в котором валялся пустой спичечный коробок. Снова посмотрел на Елизавету. Баринова к этому моменту перестала визжать и теперь тихо постанывала, потирая больную ногу за коленку.
– Его-о-о-ор! – заканючила Лиза, глядя на меня глазами, полными слез. – Больно-о-о-о…
– Лиза, может, хватит? – рявкнул я, не делая попытки помочь подняться.
– Егор… Александрович, – в голосе Оксаны послышалось едва скрытое возмущение. – Нехорошо же… ваша невеста упала… помогите ей.
– Она мне не невеста! – отчетливо и громко процедил я. – Перестань скулить, – приказал я. – Лучше расскажи, что ты сделала со спичками. А вы, Оксана Игоревна, обо всем догадались вчера, не так ли? – резко обернувшись к фельдшерице, высказался я.
– Егор… – Гринева растеряно моргнула и слегка покраснела.
