I
– Разрешите, товарищ генерал, высказать свою рабочую версию и то, почему я считаю ее перспективной? – обратился к руководителю ведомства по розыску драгоценностей генералу Брееву начальник отдела синтеза и редукции информационных связей «Осирис» капитан Георгий Евгеньевич Пименов. Увидев кивок сорокалетнего шефа, ступавшего вокруг общего стола по мягкому ковру в костюме с иголочки и лакированных туфлях, Пименов продолжил: – Погибший и в то же время подозреваемый в аномальном психическом воздействии на своих пациентов хирург Тихон Семенович Морошкин, будто бы чуть ли не доведший их до самоубийства, а среди них на Оксану Егожитову, девушку нашего коллеги капитана Упряльцева, на мой взгляд, мог быть не преступником, а как раз наоборот…
– Объясните!
– Я считаю, он мог быть даже единственным спасителем для тех, кто в условиях психической атаки со стороны еще не выявленных злодеев или темных сил, ухудшивших здоровье пациентов после его смерти, на практике не наложил на себя руки.
– Тем не менее все это случилось именно в его клинике, – возразил полковник Халтурин. – Причем, существующей на площадях, арендованных в здании бывшей больницы. Да еще на том же самом этаже, где до сих пор практикует проходившая по делу об убийстве специалиста по золотодобыче Жугутькова фигурантка Маштакова, сама, на мой взгляд, нуждающаяся в психиатрической помощи!
– Может быть. Но Морошкин – не сумасшедший. Он талантливый хирург и изобретатель. Он создатель уникального робота «Истукан Загробья», его способностям наши инженеры и, в частности, тот же капитан Упряльцев, совершенствующий восприятие документальных данных нашей главной информационной системой «Сапфир» и подсистемы видеореконструкции событий «Скиф», дают высокую оценку. Да, робот в результате оперативно-розыскных дел был обнаружен засекречено встроенным в стену кабинета приема пациентов. Но целью его является отнюдь не вгонять их в гроб, а, напротив, обеспечить в их душе и материальной структуре организма определенную гармонию.
– Узнать бы теперь, какую именно! – бросил начальник аналитико-оперативной службы «Сократ» полковник Халтурин.
– Кроме того, – добавил майор Сбарский, – Морошкин согласился на операцию ребенка Егожитовой, от которой на данный момент отказался ряд клиник. Если что и могло довести ее, как мать, до мысли о суициде, так это как раз их беспомощность, их диагноз неизлечимости его болезни.
– Ясно. Георгий Евгеньевич, расскажите об этом поподробнее, для этого вам и предоставлено слово, – попросил Пименова генерал и, заложив руки за спину, чуть наклонив голову с густыми, аккуратно зачесанными волосами, направился по дорожке к дальнему окну с видом на Кремль; там он набирался и новых мыслей, и новых сил, и новых идей.
