Станция «Генезис» висела на геостационарной орбите, кольцевой модуль медленно вращался, создавая 0.8g – ровно столько, чтобы кости не теряли кальций, а кровь не застаивалась в сосудах.
Здесь, вдали от политических бурь, десять стран: США, Россия, Белоруссия, Индия, Китай, Пакистан, Япония, Иран, Южная и Северная Корея, пытались ответить на этот вопрос. А заодно приглядывали друг за другом.
Сначала вырастили пшеницу и хлореллу в гидропонных чанах. Потом – мышей. Потом из криохранилища достали капсулу с кодом Х-23-Омега. Первые двадцать две попытки были неудачными. Но потом они всё-таки создали его. Клон. Идеальный геном, лишённый наследственных болезней, адаптированный к космической радиации и невесомости. И поместили в модуль «Колыбель».
– Не ребёнок, – поправляла доктор Ли, биолог из Шанхая, – образец. Но кормила его грудью: – Даже образцу нужна мать!
Они назвали его Адам.
Когда мальчик впервые засмеялся, даже корейские инженеры, северянин Пак и южанин Ким, неловко обнялись и смахнули слезу.
Он учился ходить на беговой дорожке. Летать от стены к стене в невесомости. Смотрел фильмы о лесах и горах, пустынях и океанах, которые никогда не видел. Слушал записи птичьих и звериных голосов. Обыгрывал бортовой ИИ в шашки, шахматы и го.
Он собирал планетарный ховер вместе с Джексоном Элдером, искал в эфире голоса далёких галактик и планет вместе с Еленой Корбут. Поливал вместе с угрюмым Накамурой генномодифицированный бонсай («однажды мы заставим его цвести на Марсе!»). Изучал звёздные карты под присмотром Реза Фархани («пока они не превратили галактику в мишень!»). Помогал задумчивому Авинашу Капуру («это не баг, это фича!») просматривать код и перезагружал вместе с угрюмым Харисом Ахмедом («никаких мегаватт на вас не напасёшься!») реактор.
В 2050 страны по одной стали выходить из проекта. Первыми ушли американцы, за ними Индия и Пакистан, потом Япония и обе Кореи. Дольше всех, как ни странно, продержались Иран и Белоруссия. Доктор Ли из Шанхая и капитан Комаров из Воронежа отказались возвращаться. По личным причинам. И ещё они хотели довести эксперимент до конца. К тому же, ребёнку нужны родители.
Мир, как коммунальная квартира, торговал, ругался, мирился, дрался, интриговал и всё ещё пытался договариваться. Трещал по швам, но пока держался. ЕС давно превратился в марионетку Вашингтона, Россия, ослабленная бесконечными реформами, приватизациями, санкциями и стычками на границах, всё больше зависела от Поднебесной, Ирана и КНДР. ООН тихо умирала, но закопать стюардессу было некому – всем было не до неё.