Кенарь проснулся от того, что кот орёт. Не открывая глаз, он нашарил под продавленным диваном тапок и запустил на звук. Кот флегматично увернулся и продолжил концерт.
– Почему кот орёт? – риторично вопросил Кенарь, в миру Иннокентий, он же Кеша, – потому что он кот. Получилось почти в рифму. Кот презрительно посмотрел на него, сделал «хобу» и принялся вылизывать лапу.
– Спасибо, что в берцы не гадишь, сволочь, – пробурчал Кенарь, запрыгивая в штаны в пятнах вэдэшки, герметика, краски, и всех видов масла, начиная от горчичного и заканчивая трансмиссионным. Пятна органически сливались с камуфляжным рисунком «берёзка». Ведь, как известно, чем больше грязи, тем маскировочней расцветка.
Съёмная квартира пахла пылью, немытой посудой, не вынесенными вовремя мусорными пакетами, не стиранным постельным бельём, бардаком, нищебродством и безнадёгой. Именно так Кенарь и жил. Точнее, влачил жалкое существование.
Холодильник ревел, как Ту-95 на взлёте, в сковородке засохла вчерашняя яичница с гренками, которой побрезговали даже тараканы. Готовить что-нибудь сложнее Кенарю было влом, у него была депрессия. Последних лет пять, а может и всю жизнь, хрен его знает.
Кот путался под ногами намекая на пожрать. Кенарь потянулся рукой – погладить. Кот лениво увернулся, выразительно посмотрел на пустую банку из-под тушняка, как бы намекая и потом, презрительно – на Кенаря. Кот был стар. Кот был суперстар. Кенарь насыпал в банку из-под тушняка мягкого корма (кот был ещё и привередлив), поставил чайник и снял с зарядки телефон. Пропущенный от бывшего одноклассника Сени (чего это он на ночь глядя?), голосовуха от него же. Сеня, замдиректора чего-то там, в соцсетях сплошной успешный успех, такой, что аж, сука, тошно, спрашивал про антидепрессанты. Которые Кенарю год назад не глядя выписала психотерапевт на медосмотре в поликлинике, стоило тому только заикнуться, что он психически абсолютно здоров.
«Грандаксин» – напечатал в ответ Кенарь, – «отпуск строго по рецепту». Пить его, он конечно же не стал, прочитав длинный список побочек. Нераспечатанный блистер так и валялся в холодильнике между початыми упаковками панкреатина, гевискона, нексиума и бифидум-бактерина.
«Я на совещании, занят» – ответил за Сеню авто-секретарь.
