ВНИМАНИЕ! Данный рассказ предназначен только для читателей 18+. Текст содержит сцены психологического давления, насилия и образ безумия, переплетённого с религиозно-мистическим подтекстом. Это художественное произведение, в котором затрагиваются философские вопросы границ человеческой души и опасности фанатизма. Автор осуждает насилие и любые формы жестокости; изображённое в рассказе – художественный приём, а не пропаганда.
От автора: Когда мы слышим фразу «освободиться от оков бренного», то чаще всего думаем о духовном росте, о светлом пути души. Но мне хотелось показать другую грань, что под этим лозунгом может скрываться иная сила. Тёмная, древняя, ненасытная. Та, что говорит голосом безумца, но манит своей логикой, обещая «возвышение» ценой крови и разрушения.
Этот рассказ не о том, как сбросить оковы, а о том, что нас может ждать, если кто-то захочет сделать это не ради света, а ради тьмы.
– Добрый вечер, меня зовут Анна. Сегодня я хочу узнать у вас несколько новых обстоятельств вашей жизни за последние два года, – произнесла девушка, стараясь сохранять спокойствие, но её тело говорило о другом. Она сидела напряжённо, словно на краю пропасти, скрестив руки так крепко, что пальцы побелели от напряжения. Взгляд её метался, цепляясь за предметы в комнате, будто в поисках выхода. Расширенные от страха зрачки выдавали тревогу, спрятанную под тонкой маской профессионализма, а мелкий нервный тик на правой щеке пульсировал в такт её неуверенному дыханию. Губы дрожали еле заметно, но достаточно, чтобы мужчина напротив это подметил. В её глазах плескалась смесь из усталости, как у человека, давно потерявшего надежду на простые ответы, и решимости, порой обречённой, но тем не менее непоколебимой. Она знала, кто перед ней. И знала, что сейчас играет не просто в интервью, она играет в русскую рулетку словами.
Он сидел напротив, неподвижный, будто высеченный из базальта, с широкой грудной клеткой и прямой спиной, не знавшей усталости. Его силуэт отбрасывал на стену длинную тень, которая казалась живой, чуть подрагивающей, словно дышащей собственной жизнью. Глубоко посаженные, тёмные, с матовым блеском угольной пыли глаза смотрели прямо сквозь неё, не моргая, как у хищника, присматривающего добычу. Он не просто слушал. Он оценивал. Исследовал. Анализировал. Он знал, что Анна почти не понимает нити его рассуждений, мотивов, чудовищной логики, ставшая оправданием тех зверств, которые он совершил. Но сегодня нет, сегодня он не собирался быть открытым. Он не хотел говорить правду. Сегодня он собирался играть. Играть в игру, в которой все нити его. В которой он снова хозяин положения, пусть даже в наручниках. В которых он будет вытягивать из неё каждую эмоцию, словно хирург, вскрывающий грудную клетку без наркоза.
