Тишина началась в 21:07.
В точности в момент, когда Лика закричала: «Да сдохни ты, Артём!»
Это не было просто злым словом. Это был настоящий крик. Отчаянный, сорванный, хриплый. Он пробил воздух нашей маленькой «двушки» как стеклорез.
И мир… схлопнулся.
Не физически, конечно. Просто наступила та самая Тишина. Не просто отсутствие звука. А тяжелое, густое, живое безмолвие, которое все в городе с детства учились бояться пуще пожара. Оно пришло моментально, как реакция на критический децибел. Как будто невидимый щуп воткнули в эпицентр шума.
Я застыл, не дыша. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот сорвется с места и полетит по комнате, нарушая правило само.
Лика стояла напротив, бледная, с огромными глазами. Ее губы дрожали. Она только что нарушила Первый и Единственный Закон. Она Прокричала.
«Быстро! В укрытие!» – прошипел я, уже хватая ее за руку и таща в прихожую, к нише с гермо дверью, которую городские власти установили в каждой квартире после Последней Речи десять лет назад.
Но было поздно.
Из окна, выходящего на пустынную ноябрьскую улицу, плыл знакомый мертвенно-белый свет. Он не освещал – он поглощал все детали, превращая асфальт, лавочки, припаркованные машины в плоскую картинку. Свет Тиши.
Он тянулся к нашему дому тонким щупальцем.
«Арт…» – только и успела выдохнуть Лика.
И тут свет моргнул. Резко, как вспышка старой лампы.
Я инстинктивно зажмурился. А когда открыл – ее не было.
Не «исчезла в облаке света». Не «испарилась». Ее просто… не стало. На том месте, где она только что стояла в своих смешных носках с енотами, был пустой паркет. На нем лежала одна ее носочная резинка.
В квартире было идеально, мучительно тихо. Тишина выполнила свою работу и отступила. Белый свет за окном погас. Мир вернулся к обычной ночной темноте.
Я упал на колени, схватив резинку. В голове стучало одно: Сейчас придут Скорбящие. Они все уладят. Они все объяснят. Они дадут успокоительное и все забудется.
Потому что так и должно было быть. Так было всегда. Тишь стирает нарушителя. А вместе с ним – все воспоминания о нем у всех, кто его знал. Это закон. Как гравитация.
Дверь в квартиру тихо щелкнула. Я поднял голову. На пороге стояли двое в серых комбинезонах с нашивкой в виде закрытого рта – Скорбящие. Их лица были спокойны, почти сочувствующими.
«Гражданин, – мягко сказала женщина. – Наш датчик зафиксировал акустический инцидент уровня «Крик». Подтверждаете ли вы, что находились в зоне поражения?»
Я кивнул, с трудом разжимая челюсти.
«Хорошо. Процедура стандартна. Вам будет оказана психологическая помощь для купирования травмы и остаточных воспоминаний о… – она слегка запнулась, – …о нарушителе спокойствия».
