В Небесной Канцелярии Судьбы, окутанной вечной полутьмой, где само время текло с размеренностью древних вод, молодой писец, чье лицо оставалось бесстрастным, вновь склонился над Великим Свитком Предначертания. Мириады нитей, каждая из которых была судьбой смертного, струились из его поверхности, переплетаясь и расходясь в бесконечном танце.
Его взгляд был прикован к одной конкретной нити – той, что принадлежала Линь Сяоюй. Нефритовый маркер, символизирующий пристальное наблюдение, теперь не просто сиял, а мерцал тревожным красным оттенком, словно предупреждая о нарастающей нестабильности.
– Доклад, – произнес писец, его голос был сухим и монотонным. – Аномалия Линь Сяоюй продолжает отклоняться от предначертанного пути. Ее нить, которая должна была быть уничтожена в последнем поединке, не только выстояла, но и стала прочнее. Кроме того, наблюдаются незначительные, но многочисленные изменения в нитях других смертных, связанных с ней.
Старший Чиновник, чья фигура была окутана легким туманом, отложил бронзовый стилус, которым он делал пометки на своем личном свитке о цикле перерождений звезд. Он медленно поднял голову, и его бездонные глаза устремились на писца, а затем – на Великий Свиток. Его взгляд, пронзающий пространство и время, остановился на извивающейся, непокорной нити Линь Сяоюй.
– Изменения в нитях других? – Его голос был глубок, как эхо в пещере, но теперь в нем чувствовалось легкое, едва уловимое напряжение. – Незначительные, говоришь? Сколько?
– Девять прямых, Господин, – ответил писец. – И еще семнадцать косвенных. В основном, это мелкие случайности, которые привели к благоприятным исходам для этих смертных. И все они произошли вблизи аномалии. Ее присутствие, кажется, искажает локальные вероятности.
Старший Чиновник медленно поднялся. Туман вокруг него сгустился, скрывая его лицо, но ощущалась его глубокая, древняя сила. – Это не просто упорство, – прозвучал его голос, теперь без прежнего безразличия. – Это… активное вмешательство. Аномалия класса Дельта, как я и предсказывал. Но ее развитие… тревожит.
Он подошел к Великому Свитку, его фигура возвышалась над писцом. Его палец, словно тысячелетний корень, скользнул по нити Линь Сяоюй. В том месте, где нить была «разорвана» и «сплетена заново», он почувствовал странное сопротивление, словно сама ткань Судьбы была повреждена и теперь пыталась заживиться, но не так, как было предначертано.
