Пять лет назад мир кончился.
Пять лет назад Велес исчез, став частью Сети, чтобы защитить их всех. Пять лет назад он оставил после себя не просто пустоту, а новый порядок вещей – хрупкий, но живой.
Сегодня, когда Разель стоял на вершине башни "Кузни", мир вокруг него дышал спокойствием. Не тем тихим ужасом, что царил в первые годы после Катастрофы, а именно спокойствием – редким, драгоценным и невероятно хрупким. Внизу, за стенами Протектората, "Излом" всё ещё бушевал, но здесь, в "Новой Надежде", он стал частью пейзажа. Как река, которая когда-то разрушала города, а теперь питала их.
Воздух был чистым. Не идеальным, но живым. Солнечный свет, проходя через защитный купол, приобретал золотистый оттенок, словно уважая тех, кто выжил. В садах "Рощи" росли деревья с листьями, переливающимися всеми оттенками меди, а в "Саду" "Безмолвные" танцевали странные, но прекрасные танцы, их кристаллические тела отбрасывали радужные блики на стены.
Разель глубоко вдохнул. Пять лет назад он думал, что никогда больше не сможет дышать полной грудью, что каждый вдох будет напоминать о том, как он не смог спасти Маю. Теперь он дышал легко, но в этом дыхании всё ещё слышалась нота потери. Она не мешала жить – она напоминала, за что стоит бороться.
Его мутировавшая рука, когда-то символ отчаяния, теперь просто была частью его. Не проклятием, а инструментом. Она светилась мягким, голубоватым свечением, когда рядом проявлялись аномалии, предупреждая об опасности. За эти годы он научился не бороться с ней, а слушать.
Но сегодня её свет был ровным. Спокойным. Как будто мир вокруг был таким, каким и должен был быть.
"Это не конец", – говорил Велес перед тем, как исчезнуть в Сети. "Это только передышка".
Разель тогда не понял. Передышка от чего? От чего-то худшего, чем "Когнитум"? Чем "Катализатор"? Чем сама смерть?
Теперь он знал ответ.
Он посмотрел на небо. Чистое, ясное, без следов "Излома". Но где-то там, за пределами их хрупкого купола, что-то ждало. Что-то, что видело в их мире не просто угрозу, а… интерес. Что-то, что не было ни "Когнитумом", ни "Катализатором", ни даже чем-то из их прошлого.
Оно было новым. И оно приближалось.
Его рука вдруг вспыхнула ярче, как предупреждение. Не о близкой аномалии, не о земной угрозе. О чем-то большем. О чем-то, что приходило из глубин космоса.
Разель посмотрел на город, который они построили из пепла и боли. На детей, играющих в безопасных зонах. На Марию, которая, стоя на соседней башне, тоже смотрела на небо, не зная, что её ждут те же вопросы.
"Велес, – мысленно произнес он. – Что ты видишь там, где мы не можем? Что ты знаешь?"
