Ветер с залива приносил не свежесть, а запах пыли и горячего бетона. Алекс стоял на смотровой площадке Метеорологического института, сжимая в руке холодную чашку с давно остывшим кофе. Внизу раскинулся город – море тусклых огней, то здесь, то там прерывающихся пятнами темноты. Веерные отключения. График 4Б. Четыре часа света, двадцать темноты. Так жили уже третий год.
Его кабинет на пятом этаже больше напоминал берлогу сумасшедшего. Стеллажи гнулись под кипами распечаток: данные с сейсмографов, магнитограммы, десятилетиями накопленные записи о грозовой активности. На мониторе застыла трехмерная модель глобальной электрической цепи – паутина силовых линий между поверхностью планеты и ионосферой. Красивая, бесполезная игрушка. Как и большинство его исследований.
«Геоэнергетика – наука будущего», – сказал ему декан, когда Алекс защищал диссертацию. Будущее, похоже, так и не наступило. Будущее боролось за последние капли нефти в Арктике и воевало из-за газовых месторождений на шельфах. А его наука была никому не нужна.
Звонок телефона вырвал его из оцепенения.
– Алекс, это Игорь из комиссии по грантам, – раздался усталый голос. – Смотрю твою заявку на продолжение финансирования проекта «Резонанс»…
– И? – Алекс почувствовал, как сжимается желудок.
– Отклонена. Аргументы: «Отсутствие практической применимости в обозримой перспективе». Ты же понимаешь, бюджет режут по живому. Сперва на энергетике, теперь на науке об энергии. Ирония.
Понимал ли он? Да. Он понимал, что его карьера, его идеи умрут вот так, тихо, под аккомпанемент ворчания чиновника.
– Спасибо, Игорь, – механически сказал Алекс и положил трубку.
Конца света не случилось. Случилась тишина. Гулкая, всепоглощающая. Он подошел к окну. На горизонте, за портом, копились тучи. Далекая, едва заметная вспышка озарила их изнутри. Молния. Природный разряд в сотни тысяч гигаджоулей. Бесполезный. Дикий. Прекрасный.
Мысль, как та самая молния, ударила внезапно и ослепительно. Он замер, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть хрупкую цепочку образов.
Земля – отрицательно заряженный шар. Ионосфера – положительно заряженная оболочка. Разность потенциалов. Сотни тысяч вольт. Гигантский, идеальный, природный… конденсатор.
Он всегда думал о генерации. О том, как создать энергию. А что если не создавать? Что если просто… взять? Не нарушая, не взрывая, а лишь аккуратно подключаясь к уже существующей, колоссальной схеме?
Он лихорадочно повернулся к доске, засыпанной мелками. Стер все рукавом.
– Ротор… Статор… – бормотал он, рисуя большой круг. – Неправильно. Не двигатель. Конденсатор!
