Глава 1 Остаточный импульс
Тишина в лаборатории была особого рода – густой, насыщенной звуком, который лежал за порогом слышимости. Негромкое гудение серверных стоек, щелканье реле, едва уловимый шепот системы охлаждения – всё это сливалось в единый симфонический гул, белый шум, на фоне которого мысли текли с кристальной ясностью. Для Лии Петровой это был звук дома.
Она сила перед гигантским изогнутым экраном, в свете которого дрожали блики на её тёмных, уставших глазах. На мониторе плясали причудливые узоры – нейронные карты, визуализация электрического шторма внутри человеческого черепа. Эксперимент подходил к концу, и данные были… почти безупречны.
– Правое миндалевидное тело показывает затухающую активность, – её голос, хриплый от многочасового молчания, прозвучал неожиданно громко. – Гиппокамп стабилизировался. Мы близки к фиксации полного цикла.
В углу лаборатории, в кресле, напоминавшем стоматологическое, спал её доброволец – студент-второкурсник по имени Иван. К его вискам и scalp были присоединены десятки сенсоров, тонкие провода от которых тянулись к центральному процессору «Ариадны». Так Лия назвала свой интерфейс. В честь нити, ведущей из лабиринта.
«Ариадна» была не просто усовершенствованным томографом. Это был квантовый сканер, сопряжённый с алгоритмом глубинной декодировки – детище десяти лет одержимой работы. Его цель была проста и невозможна: не просто считать сигналы мозга, а перевести их на универсальный язык. Превратить синаптические всплески в образы, запахи, тактильные ощущения. В историю.
– Запускаю финальную последовательность, – Лия провела пальцем по сенсорной панели, и на экране замигала анимация – спираль, сжимающаяся к центру. – Записываем остаточный импульс.
Она откинулась на спинку кресла, снимая очки и потирая переносицу. Перед её мысленным взором проплывали лица скептиков из комиссии по этике, её бывший муж, говоривший, что она живёт в мире фантомов, её собственное отражение в тёмном окне лаборатории – женщина за тридцать, с слишком острым взглядом и слишком простой собранной в пучок косой.
Безумие, – говорили они. Невозможно упаковать душу в файл.
Но Лия верила в обратное. Сознание было не магией, а кодом. Сложнейшим, запутанным, но всё же кодом. И его можно было взломать.
Раздался мягкий щелчок. Спираль на экране исчезла, сменившись трёхмерной моделью мозга, в которой пульсировали разноцветные огоньки.
– Сеанс завершён, – произнесла Лия, больше для себя, чем для спящего студента.
Она вызвала меню и запустила первичный анализ. Алгоритм начал работу, собирая разрозненные данные в связный поток. На левом мониторе замелькали знакомые паттерны – визуальные образы из тестовой подборки (яблоко, лицо матери, красный автомобиль), обрывки фраз, всплески базовых эмоций – радость от шоколада, страх от внезапного хлопка. Всё шло по протоколу.
