Дорогой читатель,
перед вами – не просто фантастический боевик. Это попытка заглянуть в один из самых тревожных и завораживающих сценариев будущего: мир, где граница между живым и механическим размывается до полной неразличимости.
Вселенная «Мира Пятизонья», созданная Андреем Ливадным, задаёт жёсткий, бескомпромиссный вопрос: что останется от человечества, если его главный враг окажется не извне, а родится из плодов его же технологий?
В центре этой истории – скорги: колонии диких нанороботов, возникшие в результате катастрофы. Они не обладают сознанием в привычном нам смысле, но способны к самоорганизации, обучению и беспощадной логике выживания. Они захватывают технику, оживляют руины, создают армии механоидов – и видят в человеке единственную угрозу, которую необходимо устранить.
Но природа любого конфликта двойственна. Там, где есть противостояние, рано или поздно возникает потребность в диалоге. А там, где есть диалог, появляется шанс на трансформацию.
«Дети Скоргов» – это история о границе. О границе между:
человеком и машиной;
страхом и пониманием;
уничтожением и со‑творчеством.
Здесь нет однозначных героев и однозначных злодеев. Есть лишь два вида разума, каждый из которых считает себя единственным носителем права на будущее. И есть дети – те, кто способен слышать оба голоса и находить третий путь.
В этой книге вы встретите:
жёсткий экшен и технологические дилеммы;
персонажей, чьи тела и сознания меняются под давлением новой реальности;
мир, где даже руины дышат, а туман скрывает не только опасность, но и возможность.
Это не апология техногенной катастрофы. Это размышление о том, что значит быть человеком в эпоху, когда сама суть «человеческого» ставится под вопрос.
Приятного чтения.
Автор
Четыре года после Катастрофы.
Пепельный туман ползёт по оврагам Пятизонья, окутывая руины городов, где когда‑то жили миллионы. Он стелется клочьями между разбитых небоскрёбов, просачивается сквозь трещины в бетоне, заполняет заброшенные станции метро – будто сама земля источает этот серовато‑лиловый мрак, не желая отпускать память о былой цивилизации.
В этом мире больше нет тишины.
Скрежет металла – это останки фабрик, чьи механизмы, заражённые Скоргами, всё ещё пытаются функционировать, перемалывая самих себя в бессмысленной жажде деятельности. Гул аномалий – низкочастотный, вибрирующий, проникающий в кости – исходит из разломов реальности, где физика подчиняется иным законам. Отдалённый рёв механоидов – не звериный, но оттого ещё более пугающий – разносится по пустошам, предупреждая: здесь больше нет хозяев.
