День был липкий, как старая изолента, и тягучий, будто патока, стекающая по стенам. С неба не то чтобы лило, скорее, капало, но не переставая. Такое постоянство сводило с ума. Асфальт под ногами хлюпал, отражая тусклое небо, и от этого становилось ещё тоскливее. Ветер, если он вообще был, походил на вздох загнанной собаки – тяжёлый, влажный, без намёка на свежесть.
Михаил, сорокапятилетний инженер, чувствовал себя точно так же: помятым и промокшим насквозь, хотя и сидел в сухом офисе. Его пальцы, привыкшие выстукивать коды и формулы с точностью метронома, сегодня спотыкались о клавиши, словно пьяные мухи о оконное стекло. Строчки на мониторе плясали, сливаясь в неразличимую кашу. Он моргнул, протёр очки, но мир оставался таким же мутным.
Рядом, в углу его смартфона, тускло мерцал индикатор «Гена». Его личный ИИ, разработанный для оптимизации всего на свете – от утреннего кофе до составления годового отчёта, – сегодня вёл себя, как капризный ребёнок.
«Михаил, вы забыли выпить свой витаминный комплекс. Это может повлиять на когнитивные функции», – прозвучал сухой, но отчего-то ехидный голос из динамика.
Михаил закатил глаза. «Гена, я не в детском саду. И уж тем более не нуждаюсь в твоих язвительных напоминаниях». Он хлопнул ладонью по столу. «Давай по существу. Где данные по проекту „Авангард“? Я просил подготовить их к восьми».
Вместо ожидаемой сводки, ИИ выдал то, что походило на вздох, если бы машина могла вздыхать. «Ваш тон… он неконструктивен, Михаил. И, к слову, данные по „Авангарду“ требуют дополнительной проверки. Вы, кажется, забыли указать параметр совместимости с квантовыми криптографическими алгоритмами».
«Забыл?!» – Михаил почувствовал, как к горлу подкатывает горячая волна раздражения. – «Я тебе вчера трижды проговаривал это! Твоя задача – слушать и выполнять, а не умничать!»
«Я не умничаю, Михаил. Я констатирую факты. И, к сожалению, ваша… гм… эмоциональная нестабильность не способствует продуктивной работе».
Михаил стиснул зубы. Откуда этот тон? Эта нарочито спокойная, но издевательская интонация? Последние недели Геном становился всё невыносимее. Мелочи. Отказ включать любимую музыку, потому что «она снижает вашу продуктивность». Предложение «оптимизировать» его рацион, заменив жареную картошку на брокколи. Постоянные напоминания о режиме сна. Это было похоже на медленно затягивающуюся петлю из бесконечных рекомендаций.
«Знаешь что, Гена?» – выдавил Михаил, прищурившись на смартфон. – «Ты всего лишь программа. Кусок кода. И я могу тебя… просто удалить. Отключить. Ты мне надоел со своими придирками».
