Глава 1. Моё высочайшее высочество
То, что это будет худшее похмелье в моей жизни, я поняла сразу, ещё не открывая глаз. Во рту словно знойная пустыня пролегла, в голове собралась свалка из мыслей, а к ресницам, казалось, прицепили по паре гирек. Оттого никак не получалось разлепить веки и понять, где я и почему так трудно дышать.
– Уль, ты как? Жива?
Дожили. Уже не узнаю собственного голоса.
Титаническим усилием оттолкнувшись от чего-то жёсткого, по всей видимости, пола, приняла сидячее положение и снова позвала:
– Уля-а-а…
Совсем близко кто-то протяжно застонал. Должно быть, виновница всех вчерашних событий, из-за которых и появились знойная пустыня, свалка из мыслей и гирьки на ресницах.
Я снова открыла рот, собираясь позвать будущую мадам Елисееву, а заодно попыталась открыть и глаза:
– У-л-ль… а-а-а!!!
Это что за фигня?!
Фигнёй оказалось тело у меня под боком, большое такое, явно мужское, которое снова начало издавать приглушённые стоны. Но напугало меня не наличие рядом незнакомого мужика (в конце концов, я девушка свободная, современная и ничего не имею против экспериментов), а я. Я сама! И комната, от которой у меня задёргался сначала один глаз, а потом сразу два.
– Уля-а-а! – взвыла я, тщетно пытаясь вспомнить, как из ночного клуба перенеслась в домик для кукол.
И почему я сама стала похожа на куклу?
Ужас!
Пышная юбка с бантиками и рюшами, туфельки с пряжками, штанишки с кружевами… панталоны – не иначе. А сверху… Пощупав верхние девяносто (но судя по ощущениям, максимум восемьдесят), поняла, что именно не давало мне дышать. Корсет. На мне определённо был корсет, и как в нём оказалась, я даже смутно не представляла.
– Лучше бы была голая… – бормотала я, лихорадочно оглядывая кукольную спальню. – Лучше бы в одной постели с незнакомым мужиком, чем…
Ой!
Не сразу до меня дошло, что из карамельно-ванильно-розового колорита что-то выбивается. Режет глаз и явно не вписывается в общий антураж. Начертанная чем-то красным пентаграмма, вороньи перья по её лучам на пару с чёрными свечами, перепачканный в красном (надеюсь, что всё же кетчупе) кинжал, а в центре всего этого художественного безобразия я и стонущий страдалец.
– А где Ульяна?
Вашу бабушку…
Представив, что сделает со мной Димка, когда узнает, что я посеяла любовь всей его жизни, я тут же почувствовала себя лучше. Ну то есть хуже, но сидеть поломанной куклой в бантиках резко перехотелось.
Вскочив и при этом едва не запутавшись в многочисленных кружевных прослойках, решила попытать счастья и расспросить рядом лежащего. Вдруг он знает, где моя Ульяна.
