Черные мотыльки
Темнота.
Такая таинственная, манящая, всепоглощающая… Темнота. Никто не знает, чего от нее ожидать. В темноте ничего не видно. Она притягивает, зовет за собой, заставляя сделать шаг, за которым следует падение в бездонную черную пропасть, но… Правильно ли это? Ведь манить должен свет. А тьма – это неизвестность, нельзя предугадать, что скрывается в этой чернильной пустоте и кого ты в ней встретишь.
Неожиданно мгла стала рассеиваться, а окружающий мир проясняться. Чернота медленно растекалась к границам зрения, а из нее проступали пока еще смутно различимые фиолетовые, оранжевые и голубые краски. Казалось, кто-то смывает сажу с поверхности камина, плеснув на него водой. И вот, постепенно из клубящейся тьмы проступил невероятно красивый пейзаж, который Кристиан ни за что бы не смог позабыть.
Всё вокруг было точно таким же, как семь лет назад. Словно он и впрямь оказался в Провансе. Огромное лавандовое поле тянулось вперед до самого горизонта, уходя в бесконечность. По лазурному небу лениво проплывали кучевые облака, подсвеченные снизу золотистым светом заходящего солнца, которое сияло столь ярко, что юноша зажмурился и прикрыл глаза ладонью. Отправляющееся на покой светило мерцало огромной огненной звездой, расцвечивая небесное полотно янтарными, персиковыми и коралловыми оттенками. Легкий и свежий, впитавший в себя тепло солнечных лучей ветерок прошелся по полю, потревожив нежные цветы и принеся с собой густой, терпкий, чуть сладковатый аромат лаванды. Кристиан с наслаждением вдохнул этот запах и почувствовал, как по его телу разливается умиротворение.
Если бы он не осознавал, что находится во сне, то подумал, что каким-то неведомым образом переместился из своей спальни в одном из особняков Страсбурга, ставшего серым, унылым и дождливым с приходом осени, на благоухающие цветочные плантации летнего Прованса, которые так и просились на холст.
– И снова я здесь, – тихо произнес юноша, с мягкой, но в то же время печальной улыбкой оглядываясь по сторонам. – Жаль, я не могу оказаться тут на самом деле.
Кристиан сделал шаг по вытоптанной между рядами кустов тропинке и неторопливо побрел вдоль высоких, доходящих почти до пояса стеблей лаванды. Косые солнечные лучи падали на заросли цветов, придавая им розовато-пурпурный оттенок и окутывая их мягким золотым свечением. Глядя на них, юноше захотелось так же, как в детстве, упасть в этот цветущий океан и, лежа среди лиловых лепестков, смотреть на расцвеченное яркими красками небо. Остановившись, Кристиан приподнял длинный подол ночной рубашки, плавно опустился на колени и наклонился к цветам, вдыхая их аромат: он успокаивал, но в то же время навевал на юношу сильную тоску.
