Он проснулся с криком.
Воздух дрожал – не просто электричеством, а чем-то почти органическим, будто сам сон ещё не успел отступить. Лампа на потолке, давно не менявшаяся, мигала с нервной регулярностью, словно старалась синхронизироваться с его сердцем. Каждый всполох – как удар в виски. Комната была наполнена липкой тишиной, прерываемой только редкими потрескиваниями проводки.
Александр лежал, прилипнув спиной к старому кожзамовому дивану, чувствуя, как простыня под ним впитывает пот. Пот, словно из другого времени – не связанный с жарой, а с тем, что прорвалось сквозь сон.
Запах.
Он был здесь. Лёгкий, клубничный, чуть пыльный. Тот самый шампунь. Тот, которым пользовалась Аня. Он всегда забывал его марку, но не запах. И не то странное ощущение, как будто запах появился до пробуждения, как предвестие, как весть с другой стороны.
И ещё – холод стекла. Он точно знал это прикосновение: пальцы к окну машины, когда дыхание превращается в туман. Окно было здесь – за его глазами. Но комната не имела окон.
Он закрыл глаза.
И услышал голос.
– Папа, смотри! Фургон!
Вспышка.
Как на старой пленке, обожжённой солнечным пятном.
Пустота.
И потом – знание. Странное, бескомпромиссное: ни один живой человек не мог произнести эту фразу. Ни один выживший. Ни один свидетель не видел тот фургон, выскочивший из-за поворота. Камера наблюдения, стоявшая на перекрёстке, зависла на кадре ровно в тот момент.
Он поднялся, шатаясь, как после удара током. Подошёл к столу, включил старый ноутбук. Тот ожил с неприятным хрипом вентилятора. К нему были подсоединены: блок ЭЭГ, катушки, самодельные модули, собранные на голой плате, и железная коробка с облупленной пломбой – «военное имущество, не вскрывать». Всё это выглядело как безумный гибрид физической лаборатории и оккультного прибора вызова духов.
Графики зашевелились. Один – особенный – начал вспыхивать в ритме, отзывавшемся внутри черепа, в висках, в груди. Он называл его «каналом резонанса».
И он всегда загорался в момент сновидения. Как будто нечто – внешнее – врывалось в его мозг, пробивая границу между мирами.
– Это не просто сон, – прошептал он. – Это… нечто другое.
Он протянул руку к клавише записи, но замер.
В отражении экрана – тень. Прозрачная, чуть мерцающая. Женская фигура. Стояла у стены. И не двигалась.
Сердце грохнуло. Он резко повернулся. Там – никого.
Только на стекле – влажный отпечаток ладони.
