Один из плюсов прошлого, что оно в прошлом.
Оскар Уайльд.
Портрет Дориана Грея.
Прошлое. Дорога близ Московии
1779 год. Начало Ноября
Карета остановилась возле лесной окраины – еще пару верст и начнутся деревни Великой Московии, а пока лишь утопающий в осенней грязи тракт и однообразный пейзаж озябших лесов. Трудный путь в несколько месяцев лежал через Митаву, столицу герцогства Курляндского. Вначале граф наслаждался путешествием, но как только каменные города сменились деревнями, заскучал. Поселения становились все беднее, а люди, попадавшиеся на пути, в основном хмурились, практически не улыбаясь.
Кашлянув в кулак, граф ловко спрыгнул в грязь, поправил плащ и, сняв дорожные перчатки, стал спускаться вниз, к небольшому, но приметному источнику, над которым возвышалась деревянная крыша.
–– Да куда же вас, барин, несет! Стойте! – засуетился проводник.
Но иноземец его не послушал. Осторожно подошел к роднику, присел на одно колено и испил холодной водицы.
–– Эка, короша, – с заметным акцентом произнес мужчина.
–– Да что ж ты, барин, делаешь, чай не у себя в теплых странах! Ведь так и застудиться можа. У нас, знаешь, осени какие, не то что сопли, кашель подхватить – раз плюнуть. – Бородатый мужичок накинул иноземцу на плечи шерстяной платок.
–– Мне кажется, это лишнее, Петья, – заверил его пассажир. – Я все-тайки не кисейная барышня.
–– Да так-то оно так, барин, – не стал спорить бородач. – Но и вы поймите: если шо случится, мне же за вас голову оторвут!
Пассажир удивленно уставился на сопровождающего.
–– Твой гошподин так высоко ценит мой визит?
–– А как же, – часто закивал Петр. – Шутка ли, из таких далеких краев путь держите.
–– Это верно, – согласился иноземец.
Но как его не тянул к карете сердобольный провожатый, с места так и не сдвинулся.
Тем временем на пригорке остановились двое всадников – статные, в огромных шапках, шубейках и с длинными, свисающими до шеи усищами.
–– Эй, Петро, кого это ты к нам опять притащил? – поинтересовался один. –Очередную немчуру, не иначе?
–– А то нам здесь своих убогих не хватает! – подхватил второй.
Послышался зычный хохот.
–– Ух, хохлы треклятые. Все-то им знать треба, – пробубнил под нос Петр и, отмахнувшись, крикнул им в ответ: – Да не немчура это, а фрязин! Али не различаете пшано от гороха?!
––А че нам их различать, чай не девка на сносях, чтобы на глаз масть мерить! – заржал второй всадник.
Бородач состроил грозную мину. Не знал, как объяснить вольным, что иноземец хоть и дремуч, а на ихнем балакает весьма сносно и прекрасно понимает, что они говорят. Потом провожатый пригрозил всадникам кулаком и принялся помогать гостю взбираться вверх по склону.
