Дождь в Нью-Москве всегда пах серой. Капли, отравленные выбросами с закрытых заводов за Уралом, разъедали бетон, словно слезы разочарованного бога. Артем Вольнов прижался спиной к стене заброшенного терминала метро «Квант», втягивая воздух через респиратор. На вокзале, где когда-то толпились туристы с голограммами Кремля в руках, теперь ютились только бродяги да роботы-уборщики с потухшими экранами вместо лиц. Его пальцы бежали по клавиатуре портативного нейроинтерфейса – самодельной «косточки», собранной из списанных деталей дронов.
– Еще десять минут, – прошептал он, наблюдая, как на экране множились строки шифра. Взлом периметра серверов Минцифры дался слишком легко. Слишком.
Голограмма над «косточкой» вспыхнула алым. «Обнаружено вторжение. Идентификация: Black Zephyr». Артем выругался. Черный Зефир – его старый псевдоним, имя, которое он похоронил два года назад после провала с банком «Евразия». Значит, это ловушка.
Он рванул к выходу, спотыкаясь о треснувшие плиты. Где-то впереди, за пеленой дождя, завыли сирены беспилотников-жандармов.
– Вольнов! – чей-то голос прозвучал так, будто возник из самого ветра.
Артем замер. Из тумана выступили три фигуры в черных экзокостюмах без опознавательных знаков. Визиры шлемов светились мертвенным синим – технология «Ночной Ворон», доступная только спецслужбам.
– Вы нарушили статью 274.1, – сказал центральный, и Артема пронзило: они не используют голосовые модуляторы. Они хотят, чтобы он их запомнил. – Нелегальный доступ к системе класса «Антарес».
– Антарес? – Артем фальшиво рассмеялся, медленно отступая к обвалившемуся эскалатору. – Я копался в ваших проклятых квитанциях за воду, а не…
– «Эйдос», – прервал второй. – Вы искали данные о проекте «Эйдос».
Сердце Артема упало. Так вот что скрывалось за слоями фальшивых серверов. Он лишь хотел доказать, что правительство врет о климатических квотах, а наткнулся на черную дыру.
Беспилотники настигли его первыми. Электромагнитная сеть ударила в спину, сводя мышцы судорогой. Последнее, что он увидел перед тем, как сознание поплыло в черноту, – жандарм, рисующий на стене граффити: Σ – символ сингулярности.
Камера предварительного заключения пахла озоном и страхом. Артем щурился под светом ультрафиолетовой лампы – здесь убивали все вирусы, даже надежды. Через стекло с электролитическим напылением за ним наблюдал тюремный ИИ в образе девочки-подростка.
– Вас посетитель, – сказала голограмма, моргнув пиксельными ресницами.
Дверь открылась без звука. Вошедший мужчина в костюме цвета мокрого асфальта бросил на стол чип. Голограмма девочки рассыпалась статикой.
