В сорока километрах от ближайшего города, за тремя рядами колючки и полем, напичканным датчиками движения, стоял ничем не примечательный, если не считать высоченной антенны на крыше, серый бункер. Назывался он ОНИКС – «Особый Научно-Исследовательский Комплекс „Синтез“». Для местных – «консервная банка для умников». Для тех, кто имел к нему отношение, – место, где вот-вот должна была случиться очередная, тихая и никому пока не ведомая, научная революция.
Появился ОНИКС по воле одного человека – Александра Сергеевича Егорова. Бывший физик-ядерщик, в девяностые резко сменивший куртку лабораторную на пиджак от Brioni, он сумел сколотить состояние на высоких технологиях. Деньги деньгами, но душа просила чего-то большего, чем счет в офшоре. Вот он и решил вложиться в самую безумную идею, какую только смог найти. Нашёл он её у Дмитрия Александровича Берзарина, профессора, который последние двадцать лет доказывал всем, что аддитивные технологии – это детские куличики по сравнению с тем, что может быть.
Егоров собрал команду единомышленников. Он прекрасно знал на своём опыте, чтобы родилось что-то новое, нужны не только академики-теоретики, но в первую очередь – руки, и головы, которые не боятся испачкаться, и имеют допустимую доля авантюризма и смелости.
Старшим научным руководителем, естественно, стал Берзарин. Суховатый, подтянутый, с вечно устремленным куда-то вдаль взглядом. Он говорил сложно, но если переводить на нормальный язык, его идея была проста: «Зачем печатать детали слой за слоем, если можно собрать всё и сразу? Из чего? Да из всего, что под рукой!»
«Руками» проекта стали четверо недавних выпускников Бауманки: Вовчик, Андрюха, Кирилл и Ксюха. Именно они, под чутким руководством Берзарина и при дистанционных консультациях Петрухи, из груды компонентов, проводов и метафорических ведер прокладок собрали тот самый монстр. В документах это чудо научной мысли значился как «Устройство квантового синтеза», а в обиходе раз и навсегда был окрещён «Хаврошкой» – за её ненасытный аппетит и способность «съесть» что угодно, от куска бетона до старого телефона, и переработать в нечто новое. По большому счёту эта махина могла просто всасывать в себя обычный воздух из атмосферы и воздавать всё что душенька пожелает.
Ребята представляли собой идеально сбалансированный инженерный организм. Талантливые, горящие своим делом, они были вечно голодны до новых экспериментов, а их энергия и юмор заряжали весь коллектив.
Вовчик – кряжистый, широкоплечий парень с руками настоящего слесаря-монтажника. Он был силовиком и «мясом» команды. Если нужно было врезать кувалдой, чтобы деталь встала на место, или удержать массивный узел, пока Кирилл закручивал болты, – это к нему. Говорил неспеша, с легкой хрипотцой, и обладал удивительным талантом находить самое простое и грубое решение для самой сложной проблемы. Его любимой фразой было: «Ломать – не строить, а чтобы не сломалось, надо приварить потолще».
