Я проснулся от сильного стука, яркий свет прожектора светил в окна, механический голос через усилитель повторял снова и снова: «Сергей Харитонов, вас ждут! Сергей Харитонов, вас ждут!».
Сергей Харитонов – это я, агент министерства внешних связей дальнего космоса. Учитывая, что легли мы с Мариной только час назад, до этого выпив и пива и джина с тоником, то встать мне было нелегко. Спать я привык голым и проснувшись хотел только одного: чтобы этот стук и гам, а особенно свет, прекратился, поэтому я накинул шелковый Маринин халат в розовых лотосах и, всего лишь запахнувшись, вышел на подножку нашего домика на колёсах. Отворачиваясь от слепящего прожектора, я пытался разглядеть назойливых и наглых пришельцев. Часть света заслонила массивная фигура в экзоскелете, и меня оглушил голос:
– Вы Сергей Харитонов?
– Да…
– Вам срочно надо полететь с нами на Плеяды, 10. Космический корабль на орбите.
– Но… мне надо одеться, – привёл я первый пришедший в голову аргумент.
– Вы одеты. Там, куда мы летим, климат мягкий.
Тут Марина тронула меня за плечо, я обернулся, а она сунула мне в руку горячую чашку с кофе. Я машинально взял её и растерянно улыбнулся, а за вторую руку меня схватила другая, металлическая рука, и потянула к коптеру, который возвышался метрах в пяти. Так, почти под конвоем, я влез в открытый люк, придерживая халат одной рукой, а вторую, в которой я держал чашку, крепко сжимал хорт. По-видимому, он не хотел, чтоб я пролил кофе, и я оценил его заботу, потому что ноги мои ещё заплетались, а глаза слепли от яркого света. Хорт меня бережно провёл в кабину коптера, усадил и пристегнул, и я почувствовал, что аппарат тут же взлетел.
По периметру кабины горели тусклые оранжевые лампочки, это мне понравилось больше, и волнение стало понемногу отпускать, но зато разболелась голова, и желудок, присоединившись к ней, желал избавиться от вчерашних возлияний. Я вспомнил о кофе и отхлебнул большой глоток, прикрыл глаза и пытался справиться хотя бы с тошнотой. Коптер был тихим аппаратом, перемещался быстро и беззвучно, поэтому я чётко услышал знакомое покашливание шефа и мигом открыл глаза. Напротив сидел он, хотя я его сначала не узнал, вернее узнал, но не поверил своим глазам. Шеф был не молод, но в привычном рабочем френче со стоячим воротником, при всегда выглаженных брюках он выглядел весьма внушительно. А сейчас я увидел растерянного и смущённого лысого старичка со всклокоченными остатками волос над ушами; на плечах был накинут трикотажный жилет в крупную розу, семейные трусы в мухоморах на синем фоне, а завершал наряд резиновые сланцы.
