Первым ощущением был запах. Стерильный, чуть сладковатый, как после грозы, но без пыльной пряности озоном, но при этом стерильный, словно в лаборатории. Кай открыл глаза. Над ним был ровный матово-белый потолок, мягко светящийся рассеянным светом.
Он лежал на удобной койке в небольшой комнате с голыми стенами. В памяти – ни имени, ни прошлого, только базовые понятия: он – человек, это – его комната, за дверью – Поселение 73 . Имя «Кай» пришло само собой, как только он сел, словно его вложили в мозг вместе с умением дышать.
Дверь отворилась беззвучно. Вошел человек в таких же простых, но комфортных серых одеждах.
– Ты проснулся. Отлично. Я Элиас. Добро пожаловать в жизнь.
Так начался его первый день…
Недели сложились в месяцы, плавные и предсказуемые, как движение шестеренок в механизме Автоматической Системы Поддержания Комфортной Жизни. Система давала всё. Еда появлялась в нишах на кухне – всегда свежая, всегда вкусная, всегда разнообразная. Одежда самоочищалась и никогда не изнашивалась. Развлечения – голографические игры, импровизированные концерты, библиотека обезличенных книг, без автора и названия – стоило только описать, какую историю ты хочешь прочесть сегодня, там было все и на любой вкус.
Работать не требовалось. Смысл жизни сводился к ее проживанию. К поиску личных увлечений. К общению.
Именно в общении Кай нашел некое подобие якоря. Через месяц после пробуждения он встретил Леру. Она рисовала голографические пейзажи – причудливые леса, которых никто не видел, но которые она, по ее словам, «помнила кожей». Ее картины были полны движения и тревожной, почти живой красоты. В них было больше жизни, чем во всем остальном поселении вместе взятом.
– Тебе не кажется, что всё это… слишком идеально? – как-то спросил он ее, глядя, как она создает очередной образ хищного, искривленного дерева.
Лера усмехнулась, не отрываясь от работы.
– Идеально – не значит правильно. Это как дышать воздухом из баллона. Чисто, стерильно, но пахнет… ничем.
Она была права. Воздух пах ничем. И жизнь была такой же.
Однажды, примерно через три месяца после его пробуждения, в Центре общения поднялся шум. Кай и Лера пришли посмотреть. В самом центре зала, на низком пьедестале, лежал неприметный серый диск. Возле него стоял один из старейших жителей, Мастер Теренс, человек с тихим голосом и спокойными глазами, который всегда казался немного отстраненным от общей благодушной суеты.
– Друзья! – его голос был негромким, но его слушали. – Сегодня, занимаясь каталогизацией архивов Системы, я нашел нечто удивительное. Нечто, что, я уверен, прольет свет на наше существование.
