Глава 1. Отражение в воде и тень в небе
Капитолина Марксовна ощущала ритм мира через прикосновения. Скользя по прохладной воде своей заводи, она чувствовала каждую песчинку на дне, каждое колебание течения, рожденное далекими штормами на Великом Озере Торговли. Здесь, на границе Леса Свободы и Болота Суеты, царил ее порядок ‒ предсказуемый, размеренный, глубокий.
Перед ней сидел молодой, взъерошенный барсучок. Его глаза бегали по узорам, начертанным Черепахой на песке ‒ схеме распределения запасов.
‒ Видишь? ‒ голос Капитолины был тих, как шелест камыша. ‒ Нельзя всю тину складывать в одну нору. Река жизни переменчива. Одни водоросли идут на корм царям, другие ‒ становятся ядом. Мудрость не в том, чтобы угадать, а в том, чтобы приготовиться к любой погоде. Приготовь нору разумной осторожности, и она согреет тебя в стужу неопределенности.
Барсучок кивал, вглядываясь в мудрую схему. Он искал надежности и осязаемого плана. И Капитолина давала ему его ‒ выверенный, как часы, прошедший проверку пятью поколениями черепашьего рода.
‒ Значит, если следовать этому плану, я смогу перебраться в Лес Свободы? ‒ прошептал он.
‒ План ‒ это карта, ‒ поправила его Черепаха. ‒ Он покажет тебе мели и течения. Но плыть ты должен сам. Со своей собственной скоростью.
В этот момент вода внезапно покрылась рябью, хотя ветра не было. Меж ними и солнцем промелькнула быстрая тень ‒ стремительная, режущая пространство.
Барсучок вздрогнул и поднял голову. Высоко в небе, в самой выси, где воздух чист и разрежен, парил силуэт с острыми крыльями. Он не просто летел ‒ он чертил в небе сложный, постоянно меняющийся узор, словно читал невидимую, вечно обновляющуюся карту реальности.
Капитолина медленно повернула голову. Ее древние глаза прищурились.
‒ Не отвлекайся, ‒ сказала она, но в ее голосе впервые прозвучала тревога. ‒ Его небо ‒ не твоя стихия.
Но было поздно. Фигура в небе сложила крылья и камнем ринулась вниз. Крылья распахнулись в самый последний момент, и на вершину камня бесшумно опустился Сокол Вольнокрыл. Его оперение отливало сталью, а глаза были быстрыми, успевающими замечать все сразу.
‒ План? Карта? ‒ его голос был резким, как порыв ветра. ‒ Карта устаревает в момент ее рисования, уважаемая Черепаха. Ты предлагаешь ему навигацию по вчерашнему течению.
‒ Я предлагаю ему проверенные ориентиры, Вольнокрыл. Чтобы его не унесло в Болото Суеты.
‒ А я предлагаю ему научиться чувствовать ветер! Твои схемы ‒ это скелет без плоти. Они не учитывают вкус сегодняшнего воздуха, внезапную струю из долины новостей! Ты учишь его бояться течения. А я бы учил его ловить волну!
