– Тетя, вы кто? – я открыла глаза и с удивлением уставилась на маленькую девочку в шляпке.
– Я? – захотела встать, но не получилось. Голова гудела, перед глазами все расплывалось. То настигала пронзительная резкость, то снова окутывал туман. – А кто я?
– Мелисса, отойди! – раздался рядом мужской голос, и надо мной склонился мужчина. Волосы темные, щетина на щеках, кожанка… Девочка послушно отступила, слегка насупившись, а я поняла, что лежу на холодной земле, и это неудобно.
– Помогите мне встать, – попросила я мужчину и протянула руку.
Все же в моем почтенном возрасте не грех обратиться за помощью, да и голова все еще кружится.
Незнакомец понял меня по-своему: подхватил на руки и куда-то понес. Меня затошнило, появились мысли о сотрясении мозга, а девочка прыгала рядом, звонко выкрикивая:
– Папа, кто это? Ну кто это? Скажи!
В голове звенело, зато вдруг стали появляться воспоминания. Меня зовут Нина Викторовна Столбовая. Прозвище, конечно, «Боярыня». Прилипло с первого класса, после дружного чтения «Сказки о золотой рыбке». Дама я уже немолодая, корпулентная, удивительно, что этот мужчина несет меня легко и непринужденно, словно ребенка.
Между тем меня внесли в дом. Усадили на скамью и жадно уставились.
– Что? – спросила я, рассматривая мужчину в ответ. Молодой, симпатичный. Девочка на него похожа. Только что-то этакое мелькает в лице – изумление, недоверие, какая-то тоска и надежда?
– Мелисса, – сказал мужчина, – пойди, пожалуйста, посиди в своей комнате. Нам нужно поговорить.
Девочка демонстративно тяжело вздохнула, сняла перчатки, шляпку, положила на скамью у двери. Потом расстегнула пальто на кокетке и с пелериной, повесила на гвоздик и только потом, нарочито топая, прошла куда-то за печь, дернув занавеску.
Мужчина проводил ее взглядом и щелкнул пальцами:
– Я поставил полог от подслушивания. Клянись, что не причинишь нам вреда, сохранишь тайну и поможешь!
Я всегда любила осень.
Запах дождя, прелых листьев, дыма… Сытое время даже в самые скудные дни. Этот день застал меня на даче – где еще отдыхать обычной пенсионерке? Пусть я проработала больше двадцати пяти лет в бухгалтерии, пенсия у меня скромная, муж давно умер, родственники есть, а вот детей нам Бог не дал.
Правда, уже после смерти мужа, перебирая бумаги, я нашла его детскую медицинскую карту, а в ней запись о свинке… Поняла, почему ни он, ни свекровь никогда меня не упрекали в бесплодии и всячески поощряли трудовой энтузиазм и карьерный рост.