Это был огромный стадион. Каждый человек внутри или снаружи ощущал его исполином, а себя – букашкой. И этот стадион ревел. Это был не гул, а единый, живой, дышащий адреналином организм, принесший жизнь в этого исполина.
Сорок тысяч глоток ревели от восторга, выкрикивали проклятия, сорок тысяч пар ног топали по бетонным плитам. Воздух дрожал от густого сплава запахов: пролитого пива, жареных сосисок, пота и азарта.
Кристина, зажатая в тиски между своим братом-гигантом Бертраном и каким-то багроволицым мужиком в красной майке фанатов «Чили», чувствовала себя мухой, попавшей в жужжащий рой. Она футбол не любила. Но Бертран играл за любительскую команду, и пропустить такую игру было непростительно, а она пошла за компанию.
Шляпника она увидела совершенно внезапно. Он стоял недалеко от прохода в секторе напротив, неподвижный и неестественный островок в бушующем море красно-белых цветов. Он отличался от всех, как оса заметна среди мух. Совершенно другой. К тому же, он был совсем не того, неправильного цвета. Одетый в длинный, до самого пола, сюртук из черного, отливающего синим сукна. То ли эпатажно винтажный, то ли наоборот – ультрасовременный. Таким мог быть костюм, в котором хоронили лет сто назад или наряд модного флориста. И еще – цилиндр. Боже, цилиндр на футбольном стадионе! Но самое странное было даже не это. На его левой руке, изящно сложенной на животе, сидел кот. Большой, дымчато-серый, с желтыми глазами-бусинами, которые, казалось, видели всё. И он был таким же невозмутимым, как и его хозяин.
Кристина неосознанно дернула Бертрана за рукав.
– Берт, в-в-видишь вон т-того челика? – её язык, как всегда в моменты волнения, превратился в предательский кусок ваты.
– Кого? Блин. Судья, сволочь, не видит ничего! – проревел брат, не отрываясь от поля.
Мужчина в цилиндре, как будто услышав её через весь шум, неспешно повернул голову и посмотрел на нее. Его лицо было сухим, усталым и не ясно, молодым оно было или старым. Он чуть улыбнулся и снова повернулся к полю. Было видно, что он сосредоточен, но не так как остальные фанаты. Он был спокоен. Кристина перевела взгляд на поле, опять на Шляпника и старалась больше не упускать его из виду. Через несколько минут, не спеша, он двинулся к выходу с трибуны. Толпа расступалась перед ним, не замечая, но всё же давая дорогу, как вода обтекает камень. Он исчез в проходе и Кристина немного расслабилась.
– Мадмуазель, – голос был тихим, но идеально чистым, будто он говорил ей прямо в ухо. – Позвольте предложить вам пари.
Шляпник остановился примерно в метре от Кристины. От него пахло какими-то сухими цветами и чем-то металлическим.
