Впервые за три года в нейроимпланте ожила программа-контролёр.
Берегись, Томоко, берегись!
Предостережение вирусом вторглось в зрительные нервы, и Томоко «увидела» надписи на пяти языках. Сообщение шальной пулей попало в слуховой канал, и колонистка «услышала» отчаянный рёв сирены.
Беги!
– Попался, засранец, – Томоко сделала жест рукой будто поймала надоедливое насекомое.
Опасность. Опасность. Опасность.
– Это ты мне? – спросила Оюн.
– Нет, – отмахнулась Томоко, – имплант барахлит. Заразу поймал, еле выключила.
Оюн покачала головой и сосредоточилась на панели управления. Марсоход – двухместная машина с генераторами воздуха и небольшим отсеком для грузов – медленно ехал по равнине Тарсис. Марсианская гладь простиралась насколько хватало глаз, а впереди виднелась вершина Солнечной Системы, потухший вулкан Олимп.
От вчерашней бури не осталось ни следа.
– Cходи к мозгоправу, – Оюн остановила марсоход. – Я поеду на ту сторону колодца, а ты ищи здесь.
– К нашему больше не ногой, – Томоко надела громоздкий скафандр. – А до Цандерграда ещё добраться нужно.
Колонистка из Внутренней Монголии недоверчиво сузила глаза, но больше ничего не спросила. Первый завет жизни на Марсе – не докопайся до соседа своего.
Томоко вышла из грузовика. Пыль ржавого цвета взметнулась в воздух и покрыла тонким слоем белоснежный скафандр.
Колонистка двинулась навстречу бездне. Изначально Колодец Фардис считался кратером, потом – что образовался после обрушения лавовых трубок в древние времена. Триста метров в глубину. Сотня метров в диаметре. Чёрная дыра под тенью Олимпа.
Томоко запустила дрона, который белой птицей полетел над равниной. Ни следа пропавших колонистов. Даже если горе-спелеологи сумели зацепиться тросами, буря сбросила их на самое дно.
Томоко подошла к краю. Не было видно ни дна, ни стенок, будто кратер выкрасили светопоглощающей краской.
Опасность. Опасность. Опасность
Вот беда с нейроимплантами, подумала Томоко. Никогда не знаешь, это оформленная в слова интуиция или встроенная в мозг программа. Но, в конце концов, так ли это важно в мире, где можно полностью переделать личность человека.
Включив бинокль, Томоко увидела белое пятно на красном песке.
– Оюн, я нашла лагерь, приём.
Белый двухместный марсоход перевернулся во время бури как дохлый жук. Задняя часть с кислородом взорвалась. Внутри – ни людей, ни скафандров. Парочка любителей приключений успела спуститься вниз до бури. Кусок оборванного троса тоскливо висел на задней части машины.
Томоко залезла внутрь – в стене торчал старомодный альпинистский ледоруб.
