Рядовой Маркус Коул проснулся в 04:30 от звука сапог по металлу. Тяжёлых, мерных, десятки пар одновременно – рота поднималась. Он лежал на узкой койке в бараке базы "Альфа-7", смотрел в потолок, считал секунды до того момента, когда сержант Грейвс заорёт команду подъёма.
Десять секунд. Девять. Восемь.
– Подъём! – голос Грейвса прорезал сонную тишину как удар молота. – На ноги! Экипировка через пять минут! Опоздавшие побегут вокруг периметра в полной выкладке!
Коул сел, потёр лицо. Четыре часа сна. Третью ночь подряд. Мышцы болели – вчера марш-бросок двадцать километров с полной выкладкой, тридцать пять кило на спине. Ноги гудели, плечи ныли от лямок рюкзака. Но жаловаться было некому и бесполезно. Пятая Лёгкая Пехотная дивизия генерала Окафора славилась тем, что не знала слова "усталость". Марш-бросок двадцать километров? Разминка. Рейд в джунгли на трое суток? Прогулка. Зачистка враждебного лагеря? Рабочий день.
Коул встал, ноги коснулись холодного пола. Барак был длинным, низким, металлические стены, сорок коек в два ряда. Солдаты поднимались, одевались молча – автоматические движения, отточенные месяцами службы. Никто не говорил. Слишком рано для разговоров. Слишком устали для шуток.
Он оделся быстро: термобельё, камуфляж, разгрузочный жилет, ботинки. Проверил снаряжение – винтовка M-19 Tactical, четыре магазина по тридцать патронов, два гранат осколочных, нож, фляга с водой, аптечка, сухпайки на два дня. Всё на месте. Всё как учили в учебке на Марсе три года назад, когда он был зелёным щенком, а не солдатом с шестью месяцами боевого опыта на Эдеме.
Шесть месяцев. Коулу казалось, что прошло шесть лет. Марс – купол Эллада, промышленный сектор Три – был другой жизнью. Жизнью до. Здесь, на Эдеме, время текло иначе. Медленнее между боями, когда дни тянулись в бесконечном ожидании. Мгновенно во время боёв, когда секунды размазывались в кашу из адреналина, страха и автоматических действий.
– Коул, – окликнул знакомый голос.
Он обернулся. Рядовой Кайл Дженкинс стоял у соседней койки, одевал жилет неуклюже, руки дрожали. Двадцать два года, бледное веснушчатое лицо, рыжие волосы торчали во все стороны. Выглядел на шестнадцать. Перевели из резервации "Новая Надежда-1" неделю назад. Коул слышал, что парень не спал ночами, просыпался от кошмаров. Не удивительно – резервация была адом другого сорта. Не бои, не выстрелы, просто медленное умирание за забором. Хуже, чем пуля.
– Как держишься, Дженк? – спросил Коул, застёгивая жилет.
Дженкинс пожал плечами, не глядя:
