Герман Бонс проснулся рано утром и, по обычаю, после чистки зубов и всех утренних процедур, включил телевизор, закинул ноги на кофейный стол со стопкой непрочитанных книг и принялся пить свой любимый кофе. Из колонок зазвучала привычная мелодия из заставки утренних новостей.– Посмотрим, что тут, – невзначай сказал Бонс и сдул поток пара с чашки.– Экстренная новость. Сегодня ночью по неизвестным причинам в центре города выросла гора.– Что за чушь, – усомнился Бонс. – Как всегда.
Он выключил телевизор и открыл первую книгу с верхушки стопки. Какой-то старый сборник рассказов Эштона Смита выпустил в нос поток затхлого воздуха вместе с надеждой на утро, проведенное не зря. Он прочитал несколько абзацев, прежде чем внимание его привлёк шум за окном. То и дело слышались то приближающиеся, то удаляющиеся полицейские сирены. Приглушённый голос из громкоговорителя не мог перебить рёв вертолётных лопастей над крышей.
Раздражённый этими звуками, а точнее тем, что не может сосредоточиться на книге, Бонс отбросил чтение и подошёл к окну. Раскрыв шторы, он ужаснулся и обомлел.
Поражённый открывшимся видом, Бонс смог издать лишь невнятный звук. Механизмы его рассудка остановились, и только глаза продолжали впиваться в невиданную картину, представшую ночью перед всеми окнами вечно сияющего мегаполиса.
Картина оказалась настолько удивительна и необычайна, что Бонс несколько минут не мог сдвинуться с места. Он рассматривал чёрные контуры величественной горы, которая, словно пустынный мираж, одновременно виднелась отчётливо, но при детальном рассмотрении одни линии сменялись другими. Маслянистый пейзаж приковывал взгляд и не отпускал. Бонс почувствовал, как весь мир вокруг поплыл в бурном водовороте, все звуки для него заглушились, а слух затмил нарастающий в подсознании гул.
Некоторое время он, погружённый в транс, вслушивался в смешанные звуки, похожие на приглушённые шёпоты. Вместе с этими голосами внутри Бонса нарастало беспокойство. Тревога сменилась ужасом, когда он осознал, что слышит отчётливый голос, говорящий не словами, а словно бы горловым рыком, составленным из разных нот и обертонов. Бонс простоял бы так ещё несколько часов, если бы внезапный телефонный звонок не выдернул его из мрачного транса.– Алло? – дрожащими губами произнёс Бонс, всё ещё пытаясь прийти в себя.– Герман! Приезжай в отдел, срочно! – раздался из трубки властный голос.
Бонс положил телефон. Накатившая волна мутных ощущений прошла так же внезапно, как и появилась, оставив лишь лёгкий осадок в виде усталости и боли в плечах. Бонс ещё раз умыл лицо, надеясь вернуть себе силы, однако весь следующий день он чувствовал себя подавленным.
