Пролог: Место, где треснул мир
Дождь стучал по ржавой кровле промзоны, будто пытался выбить код доступа в иной мир. Поздняя осень 1989-го сопровождалась мокрым асфальтом, гарью и тоской. Айзек Вейл, шестнадцать лет, костлявый и неприметный, как тень от забора, прижимал к груди потрепанный учебник по физике. Стиснутые страницы шелестели в такт его бегу – прерывистому, сбивчивому, полному слепого страха.
– Эй, очкарик! Куда собрался? Дай посмотреть, что носишь!
Голосов было несколько, они накатывали сзади, грубые и развязные. Шпана. Местные, которым нечего было терять, кроме скуки длинного вечера. Айзек не оборачивался. Он знал, чем кончаются такие разговоры: отобранными деньгами, которые копил на новые книги, синяками и унизительным смехом. Он свернул в знакомый проулок, где пахло гниющими овощами с близлежащего рынка. Ноги скользили по мокрому булыжнику.
– Держи его!
Он рванул вперёд, сердце колотилось где-то в горле, мешая дышать. Мысли путались: «Библиотека закроется… Бабушка волнуется… Почему они всегда ко мне?..» Впереди, как спасительный провал в стене реальности, зиял пролом в ржавом заборе – территория заброшенного НИИ «Квант-7». Место, которое местные обходили стороной. Говорили, там десять лет назад что-то взорвалось не по-людски. Говорили, что по ночам там светятся окна, хотя электричество отключили. Говорили много чего. Айзек, рационалист до мозга костей, не верил в сказки. Он верил в уравнения, в законы термодинамики, в то, что у всего есть объяснение. Но сейчас ему нужно было просто спрятаться.
С грохотом, от которого зазвенело в ушах, он пролез через дыру. Забор отомстил ему длинной рваной царапиной на предплечье. Он не почувствовал боли – только ледяной укол адреналина. Территория института была царством запустения. Высокие, темные корпуса с выбитыми стеклами стояли, словно гигантские надгробия. Между ними росли лопухи и крапива по пояс. Айзек, пригнувшись, побежал к самому дальнему зданию – низкому, приземистому, больше похожему на бункер. Там был подвальный вход, который он случайно обнаружил прошлым летом, исследуя развалины.
Дверь в подвал, тяжелая, обитая потрескавшейся жестью, приоткрылась с противным, многотонным скрипом. Запах ударил в нос – не просто сырость и плесень. Что-то ещё. Сладковато-металлическое. Воздух был гуще, тяжелее, будто пропитан невидимой пылью. Айзек нырнул внутрь, в абсолютную черноту, и прижался спиной к холодной бетонной стене, затаив дыхание.
Снаружи донеслись голоса, но уже не такие уверенные.
– Ты чё, реально туда? Там же контора проклятая.
