На серой стене бывшего горкома партии черным маркером была сделана огромная надпись: «ЕШ БОГАТЫХ». С ошибкой. Именно так, с ошибкой. И почему-то это было первое, о чем он подумал, когда открыл глаза.
Белый потолок с квадратными светильниками медленно покачивался, словно плыл в каком-то невидимом потоке.
«Тошнит».
Он несколько раз моргнул, попытался подняться, но безуспешно. В глазах на секунду потемнело, а когда все вернулось в норму, он осознал, что лежит на кровати, укрытый тонким одеялом, в комнате, напоминающей нечто среднее между спальней и больничной палатой. Все убранство тут составляли собственно кровать, прикроватный столик, широкий стол в дальнем углу, стул с высокой спинкой, здоровенное зеркало и деревянные полки, почти целиком заставленные книгами в разноцветных обложках. В окне напротив кровати виднелись огромные светло-серые облака с алыми прожилками, какие бывают только перед рассветом.
«Черт возьми, где я?»
Эта мысль быстро сменилась другой.
«Кто я?»
Он медленно приподнялся на локтях, сел и долго смотрел на пальцы ног, выглядывающие из-под одеяла. Потом закрыл глаза и принялся тереть лицо руками, надеясь, что это немного приведет его в чувство.
– Доброе утро, – раздался приветливый женский голос. – Вы уже проснулись, господин Морару?
«Морару? Я что, молдаванин?»
Он попытался вспомнить что-нибудь на молдавском, но, кроме странного слова «драсличены», в голову ничего не приходило. Видимо, из молдавского в нем была только фамилия, если это действительно его фамилия.
Он убрал руки от лица, открыл глаза и медленно повернул голову в сторону вошедшей. У открытой полупрозрачной двери, на которую он поначалу не обратил никакого внимания, стояла невысокая девушка лет двадцати в коротком больничном халате и белых кроссовках. Ниспадающие на плечи огненно-рыжие волосы, зеленые глаза, статная грудь и тонкая талия – ее определенно можно было назвать красивой. Красивой и совершенно незнакомой. И в руках эта незнакомка держала пузырек с лекарствами.
– Вы медсестра? – хриплым голосом спросил он, с трудом разжимая пересохшие губы
– Как и вчера, – мягко улыбнулась она, будто это было что-то само собой разумеющееся.
Как и вчера, повторил он про себя. Значит, в этой странной палате он лежит уже не первый день.
– Сегодня начинается ваша терапия, помните? – девушка подошла ближе и поставила пузырек на прикроватный столик. – Так что приходите в себя, умывайтесь и, пожалуйста, примите ваши утренние лекарства.
