Пролог
Вселенная, по моим наблюдениям, редко бывает справедлива, но невероятно изобретательна в своей жестокости. Она скупа и однообразна в раздаче милостей, словно боится, что мы разгадаем её простой секрет счастья.
И тем поразительнее смотрятся на этом фоне те редкие искры доброты, что горят тем ярче, чем беспросветнее окружающая их тьма. В этом и заключается её безупречная ирония: она является одарить тебя любовью и смыслом ровно в тот момент, когда ты окончательно учишься обходиться без них.
Глава I. Клеймо
Рождение – это не начало великого пути. Это депортация. Насильственное изгнание из тёплого, безмятежного небытия в мир, состоящий из агрессивного света, оглушительного грома и грубых прикосновений. Меня не встретили. Меня – констатировали.
Первый звук, который я услышал, был не ласковый шепот, не биение любящего сердца. Это был голос. Холодный, ровный, лишённый каких-либо эмоций, словно скальпель. В его интонации не было злобы – лишь профессиональная досада архитектора, обнаружившего в своём безупречном чертеже неустранимый косяк.
И прозвучал мой первый, данный при рождении, диагноз и приговор, отлитый в двух словах:
«Вороной…»
В этом слове не было ни мистики, ни поэзии. Лишь констатация дефекта. Я был не желанным существом, а явлением, которое требовало объяснения. Фактом, который уже тогда, в первую секунду, становился бременем. Существование мое было отмечено не радостью, а безразличием, и от этого безразличия становилось стыдно за сам факт своего появления на свет.
Затем – пауза. Та самая, что разделяет приговор и его обоснование. И последовало дополнение, окончательно расставившее всё по своим, невыгодным для меня, местам:
«…И глаза разные. К несчастью».
«К несчастью».
Эти два слова навсегда воздвигли стеклянную стену между мной и всем остальным миром. Они повисли в воздухе, как запах формальдегида. Я был не просто новорожденным; я был проблемой. Ошибкой, которую допустили, дурным предзнаменованием, с которым теперь придётся считаться. Я ощутил это физически – будто я пятно на чистом холсте мироздания, лишний элемент, нарушающий своей сущностью идеальную, с чьей-то точки зрения, гармонию. Мне было не больно – было пусто. Пусто от осознания, что твоё единственное, данное при рождении право – право на существование – уже поставлено под сомнение.
Мой дизайн был отвергнут с первого же взгляда, и на мне поставили клеймо, которое я буду нести, как вериги. Но тяжелее этих вериг была та всепоглощающая отвергнутость, что заполнила меня до самых краёв. Чувство, что ты явился в мир непрошеным гостем, которому указали на его место в самом тёмном, пыльном углу, подальше от витрины.
