Морозный воздух был густым и хрустальным, а каждый выдох превращался в облачко алмазной пыли. Зимний лес спал под тяжелым, но великолепным одеялом из снега. Ветки елей и сосен гнулись под хрустальными гирляндами инея, сверкающими в холодном свете одинокой луны, висевшей в фиолетовом небе. Тишина стояла такая, что был слышен тихий шелест падающей с ветки снежной крупинки.
В самом сердце этого безмолвия лежало озеро, абсолютно гладкое, как черное зеркало, оправленное в серебряные края из снега и намёрзшего льда. Казалось, что это портал в иной, подземный мир. Присмотревшись можно было увидеть, как сквозь толщу темного льда мерцают призрачные огоньки и двигаются неясные тени. Это было царство русалок. Они не пели летних песен, а танцевали свои зимние балеты. Их длинные хвосты, цвета водорослей и лунного света, струились за ними как шлейфы, а тела извивались в медленном, грациозном танце. Вокруг них, словно живые самоцветы, кружили стайки диковинных рыбок – алые, с плавниками из тончайшего шелка; сапфировые, от которых исходило мягкое сияние; и серебристые, оставляющие за собой светящиеся следы.
И по краю этого заколдованного озера, бесшумно ступая по сугробам, бродил одинокий силуэт. Это был Маг. Его длинные одежды цвета ночи и воронова крыла сливались с тенями вековых елей, и только бледное лицо да длинные седые волосы запорошенные снегом, выделялись в темноте. Он не произносил заклинаний, не искал волшебные коренья. Он просто шел. Его руки в перчатках были спрятаны в широкие рукава, а мудрые глаза смотрели не на лес, а сквозь него, будто читая скрытые письмена мироздания на изгибах ветвей. Звери не разбегались при его появлении. Белка, сидевшая на ветке, лишь на мгновение замерла, глядя на него своими глазками-бусинками, а потом продолжила шелушить шишку. Лис, пробирающийся к опушке, лишь кивнул ему почтительно и скрылся в сумерках. Все в лесу знали, этот маг никому не причиняет зла. Его молчаливое присутствие было такой же частью леса, как старые камни или спящие деревья. Поговаривали, что маг стережет покой озера и его таинственных обитателей, что наблюдает за равновесием между миром наверху и миром подо льдом. Этот маг не был хозяином, но стал хранителем. Стражем тихой, зимней сказки, где лед хранит тепло чуда, а темная мантия скрывает светлую душу.
Тишину спящего леса разорвал, странный треск, похожий на раскаты грома, но исходящий из ниоткуда. Воздух над озером задрожал, сверкнула ослепительная молния беззвучного света, и на лед с глухим стуком, упала фигура в странной и легкой одежде.
