– Итак, Райдл, Райдл, Райдл… Десятник, наёмник, человек с булатной печенью, судя по объёмам выпиваемого алкоголя. Поговаривают, что ты лучший, если нужно убить то, что не знает смерти или найти то, чего вовсе не существует, – говорящий на секунду замолчал и саркастично улыбнулся. – Собственно, ни на что другое ты и всё твоё…, – он запнулся, – …племя не годитесь.
– Это всё злые языки, – произнёс человек в чёрном. Глаза его поблёскивали, отражая неверный свет факелов. Губы растянулись в ехидной улыбке. – Дифт…
Высокий, светловолосый мужчина лет 35, в тёмно-синем плаще, склонился над металлическим столом, за которым сидел, пристёгнутый ремнями к стулу, Райдл. Он посмотрел в его усеянное кровоподтёками лицо и усмехнулся, оборвав того на полуслове.
– Не ёрничай Райдл, сейчас не время для шуток.
– Ну, судя по тому, что я сижу в пыточной комнате башни Враайтис, дружеской беседы у нас не выйдет. Значит времени для шуток может и не быть, – он закрыл глаза, медленно склонил голову, и, выдыхая жадно втянутый в лёгкие воздух, надменно хмыкнул. – Так почему бы не поулыбаться?
– Станет ли башня Времён твоим последним пристанищем, зависит только от тебя. – Мужчина в плаще отодвинул стоящий вплотную к столу стул, поправил плащ и сел напротив узника. – Советую заарканить ностальгию о чудных деньках наедине с рукой и погрузиться в воспоминания о том, как всё произошло, без помощи дознавателя. У бедняги сегодня и так очень много работы.
– Советник, – прокашлялся Райдл, – ты хочешь услышать мою версию произошедшего? Так будь по-твоему.
“Шёл 27 день месяца Эночерв 9751 Лета, примерно пол часа до рассвета. Ястреб, проклятая птица, принесла сообщение об общем сборе группы «Оук». С трудом встав с постели, я побрёл на кухню, чтобы выпить бодрящий отвар с капелькой, ну или несколькими, креплёной настойки. Каждая клеточка тела «ныла» подобно дикому вепрю в период гона. Да, именно так и чувствуешь себя после знатного мордобоя в таверне.
Я не успел отпить и четверти чашки, как кто-то затарабанил в дверь. Да так сильно, что я чуть не подавился. В такое время это мог сделать только один человек – Рериг. Здоровяк двухметрового роста весом под 150 килограмм. Густая, чёрная как смоль, борода, сплетённая в три косы и наголо обритая голова, придавали суровости и без того грозному виду.
Оставив на столе недопитый отвар, я направился к двери. Меня покачивало, а голова была словно залита расплавленным свинцом. Стук долбил по перепонкам так, что мозг, сжимался в конвульсиях. Похмелье – не самое приятное чувство, которое настигает по утрам. На пороге стоял Рериг.
