Эти очень странные истории рассказали мне попутчики в купейном вагоне поезда, следовавшего из Княжьего Погоста в Сольвычегодск поздней осенью 20**года. Дорога была дальней, переговорив о всяких житейских безделицах, политике, экономике, ближе к ночи, когда за окном завыла вьюга, речь зашла о вещах странных, необычных и необъяснимых. Способствовала тому и остановка поезда по причине заноса снегом, вначале рельсов, потом и паровоза с вагонами, разыгравшейся метелью. Задремали мы только под утро, а когда проснулись, после почти бессонной ночи, оказалось, что поезд наш стоит посредине бескрайнего пространства, залитого водой. Вокруг, по колено в растаявшей жиже, выискивая ягель паслись северные олени. На небе сверкало северное сияние. Начальник поезда успокоил, объяснив, что такое на этом маршруте случается постоянно и, как только вода высохнет, и станут видны рельсы, поедем дальше. А еще сообщил, что завтрак, обед и ужин будут приносить проводники из ресторана и что будет эта еда, бесплатно, за счет Железных Дорог. К тому времени, когда показались рельсы, запас угля, дизельного топлива и других источников энергии закончился. Пришлось машинисту, его помощникам и пассажирам ловить оленей, запрягать их, чтобы тащили состав а для ускорения, подгонять длинными шестами, с названием толи ХОРЕЙ, толи ОСТОЛ.
Когда, почти к международному женскому дню, поезд прибыл на конечную станцию, каждый их моих опытных попутчиков успел рассказать по одной истории. Мои однокупейники, при расставании попросили не упоминать настоящих имен, фамилий, а также мест работы и событий, героев повествований. Вдобавок, каждый из них, отозвав меня в тамбур и убедившись, что никто не подслушивает, строго-настрого предупредил, чтобы, если надумаю публиковать, придерживался в точности того, о чем они рассказывали, без приукрашиваний и фантазий. А не то, мало ли чего может случиться, не дай-то Бог. Я, пообещав так и поступить, теперь выполняю.
В первых рядах блистали парадными мундирами, искрились звездами и медалями дорогие коньяки и марочные вина. Пониже толпилась гражданская шпана типа «Алиготе». Совсем внизу, почти на земле, бомжевали портвейны «Агдам» неизвестно какого разлива, предлагали свои услуги не первой свежести «Изабеллы» и «Лидии».
– Мадам, – вкрадчиво начал я, – нам бы чего прозрачного, помягче, но подешевле на единицу объема и чтобы утром голова не болела, и керосином не отдавало.
– А колбаску и сало, не откажите в любезности, порезать, – продолжил мой друг и показал движеньями ладони, как это надлежит сделать.
