Сбоку от рамки, наподобие той, через которые проходят в вокзалы, стоял высокий крепыш средних лет в черном костюме, таком же галстуке и белой рубашке. На бейджике было написано по-английски и легко переводимо: «Секьюрити Петр». Перед рамкой молчала очередь. Когда Петр кивал, очередной гражданин переступал порожек. Что там, за рамкой, в пространстве, отгороженном жестяным, слегка помятым от времени высоким забором с облезшей коричневой краской, видно не было. Незнание, как известно, порождает страхи, потому волнение висело в воздухе. Виду, однако, народ не показывал, не напирал, соблюдал спокойствие и терпение. Когда, пыхтевший перед капитаном Куренковым огромный увалень неспортивного вида с висевшими отовсюду лишними ста килограммами, входил, появилась щелка и Куренков увидел, как толстяк, там за рамкой, исчез и появилась мышка. Маленькая, дрожащая от страха. Озираясь, шмыгнула в сторону, должно быть увидала норку, и спряталась. Капитан взглядом спросил Петра, что это было. Тот повел бровями, вздохнул и стал понятен смысл сказанного в Евангелии: « …воздаст каждому по делам его …»
В глубине, далеко от входа, должно быть, загорелась красная лампочка, крякнул клаксон или еще, что такое и впуск граждан приостановился. Петр аккуратно взял Куренкова за рукав вежливо отодвинул в сторону, показал на площадку около себя, дежурно улыбнулся и сказал:
– Постойте, пока здесь.
Отсюда обзор стал получше. Впуск возобновился. Жилистый мужик с выцветшей татуировкой, нетрезво перешагнув, превратился в тираннозаврика. Да, именно в маленького, сантиметров двадцати высотой, тираннозавра. Защелкал зубами, замахал коротенькими передними лапками с длинными когтями и пустился за кем-то вприпрыжку. Мадам, видать не выходившая от рождения до последних дней из фастфудной забегаловки, захрюкала и постукивая копытами понеслась к здешнему корыту лишних калорий. Иногда изменений не происходило. Но редко. Тогда на мгновение возникало неяркое сияние, и человек шел дальше. Капитану от этого становилось радостно и тепло на душе. Через полчаса он, хотя и не отличался способностями в физиономистике, начал частенько угадывать, кто в кого превратится. А через час Петр сказал:
– Я ненадолго перекусить сгоняю, а ты меня подмени.
Потом посмотрел строго и добавил:
– Временно!
Александр Иванович кивнул, мол, временно, так временно, не очень-то и собирался задерживаться тут.
Зажигалась зеленая лампочка, он кивал и очередной клиент проходил. А еще через часок до него, наконец, дошел простой вопрос:
– А в кого, сам-то превращусь когда пройду?
