– Ой, Маруся! Глянь-кася, никак младенчик! – воскликнула румяная и круглобокая Варвара, прижимая пухлые свои ладошки к похожим на яблочки щекам, – Ох, Боже Сохрани, Господь милосердный! Как есть, младенец! Подкинули!
Худенькая Маруся выглянула в коридор большого дома купца Рукавишникова, вытирая мокрые руки о цветастый передник. Обе девушки служили в богатом доме и на судьбу такую не жаловались – хозяйка, Анфиса Дмитриевна Рукавишникова, женщиной была хоть и строгой, но справедливой, и без особой нужды прислугу не гоняла. Хозяйство держала в крепких руках и во всём любила порядок. Да и на оплату не скупилась, щедра была и на подарки.
Хозяин дома, Федот Кузьмич Рукавишников, был третьим сыном тверского купца второй гильдии Кузьмы Пантелеевича Рукавишникова, и дела свои вёл справно, как отец учил да старшие братовья наставляли.
Усадьба Федота Кузьмича, красивая, добротная, располагалась всего в пяти верстах от самой-то Твери, в селе Киселёво. Сию усадьбу отец Федоту отписал, когда тот оженился и зажил своей семьёй, а после сам Федот, с умом пользуя даденый отцом надел и полученное за женой приданое, дом отстроил новый, большой, на современный манер обустроенный всякими приспособами.
Своих детей у Федота Кузьмича и Анфисы Дмитриевны был трое – двое парнишков, десяти и семи годов, да девчушка, только месяц отроду было. Жили дружно, Федот жену свою обожал, семью баловал, хоть и старался детей-то в строгости воспитывать.
И вот, весенним мартовским днём, когда капель звонко пела под стать птичьим трелям, появилась на крыльце дома Рукавишниковых плетёная корзина, устланная атласным одеялком, а внутри оказался младенец, так взбудораживший молодых служанок.
– Маруся, беги, зови Анфису Дмитриевну, – Варвара подняла корзинку, откуда глядел на неё голубыми глазёнками малыш месяцев примерно пяти отроду.
Корзину с подкидышем принесли в людскую при кухне, стали ждать хозяйку, которая пришла через четверть часа и строго оглядела собравшихся слуг. Судя по тому, как была устлана корзина с подкидышем, он явно был не крестьянских кровей, что и показалось Анфисе странным и чудны́м.
– Маруся, позови, кто на дворе был, и в саду. Спросим, не видали ли, кто с этой корзиной к нам на двор шёл, – командовала Анфиса Дмитриевна, как заправский генерал, – А ты, Федосей, сходи за отцом Афанасием и за фельдшером по пути.
Младенца распеленали и оказался он мужского роду, упитанным и хорошо сложенным, все только и гадали, как же так, что же такое приключилось, что мать была вынуждена оставить на крыльце чужого дома такого ангелочка.
