– А вот ты, Ляксей, говоришь, мол, какой такой Леший! Кто таков, и будто нет его вовсе. Сказки, дескать, дед сказывает, – говорил старый лесник, пробуя на палец свой порядком сточенный в лезвии кочедык.
Корзина, которую плёл дед Матвей, уже была наполовину готова, а вот дедов ученик, студент Алексей, приехавший погостить на лето, ещё только донышко заканчивал.
– А что, дедусь, никак ты того Лешего видал, – пряча улыбку, спрашивал Алексей, он уже знал, как упросить деда, чтоб тот рассказал новую историю, – Может и за руку с ним здоровался?
– Ну, скажешь тоже, за руку, – смеялся дед, – Человек Лешему не друг, а скорее лишняя забота, в лесу непрошенная. От человека Лешему одно только беспокойство, да забота. Не любит Леший человека, будь то охотник или грибник, или просто прохожий. А теперь ведь люди какие пошли? Все себя считают хозяевами в лесу, забывают, что лес этот стоял века, даже когда человека и не было ещё в этом мире. И если не будет людей на земле, лес так и будет стоять!
– А расскажи, дедусь, про Лешего. Ведь поди много чего знаешь!
– Как не знать, – покачал головой дед Матвей, – Когда почитай всю жизнь в лесу живёшь, всякого навидаешься.
Свежий летний ветерок шевелил занавеску на оконце, в масляной лампе весело приплясывал огонёк, словно бы подмигивая Алексею, от этого света на стенах играли причудливые тени, словно кино… вот идёт охотник по лесной тропе, за спиной ружьё и небольшой вещевой мешок, а за кустом лиса притаилась, с пышным хвостом....
– Ляксей, да ты никак заснул? – усмехнулся деде Матвей, – Ну, давай-кось уже и закругляться с корзинами, станем чаёвничать да спать. Расскажу тебе про Лешего, раз так просишь, про Волчью тропу расскажу…
Жил у нас на селе человек, когда село-то ещё большое было. Звали его Николаем, и был он знатный на всю округу охотник. Из тех, про кого говорят – белку в глаз бьёт, вот это про Николая Корчугова. Ну, летом, как и все здесь, другими делами занимался, рыбалил тоже, иной раз на́долго в тайгу уходил, за кряж Горбатый, то ли дела охотничьи там разведать, то ли поискать, чего земля-матушка дать может. Раз самородок золотой принёс, с детский кулак размером, сказал – в Лесиновке нашёл, это речка такая за кряжем, мелкая да быстрая, но сколь там потом не искали, не нашли больше золота, так, песка самую малость намыли, да и оставили сию затею. Может нарочно так охотник сказал, а сам место это, где самородок нашёл, в тайне решил удержать.
А Николай золото продал да дом справил, хороший, большой, и задумал хозяйку молодую в дом привести. Мать с отцом у него померли давно, один с детства жил, сперва соседи не бросили, со своими ребятами ро́стили, а после в ученье отдали. Отучился Николай камень благородить, да только не лежала видать душа у него к такому делу, купил ружьишко, стал охотой промышлять. Да вот видать Бог дал сироте, нашёл Николай тот самородок да в дело пустил.
