Тишина леса разорвана. Сквозь открытый мост между мирами льётся новый шёпот – шелест крыльев из фиолетового неба и перекличка ручьёв, поющих звонкие, иные песни. Для Лешего- это тревожный знак. Для Крапивки – зов.
В её руки попадает послание на забытом языке фей. Оно говорит о её рождении из росы не как о случайности, а как о знамении. Оно ведёт к Истоку – древнему сердцу мира её предков, навеки скованному льдом и цепями.
Теперь Крапивке предстоит сделать выбор который изменит все.
Леший-Боровичок сидел, прислонившись спиной к шершавой коре старого дуба, и слушал как по его лесу разносится новый шёпот. Не тревожный, как когда-то, а живой, многоголосый: в нем слышался шелест крыльев из мира, где небо было фиолетовым, перекличка ручьёв из измерений, где вода пела звонкие песни о чем-то вечном, словно рунные напевы.
Он смотрел на лавку с моховой крышей. Теперь она светилась не только тёплым светом жилья, но и призрачными отблесками иных реальностей, льющимися из-под двери и окон.
«Началось, – подумал старый дух. – Мост построен. Теперь по нему ходят все, кому не лень. И хорошие, и не очень».
Его взгляд упал на Крапивку, которая перебирала дары на крыльце. Он помнил тот день, когда она родилась из капли росы. Помнил, как это удивило даже его. Рождение феи – всегда чудо. Но рождение из росы… это было не просто чудо. Это было знамение.
И теперь, когда миры сдвинулись, это знамение начало подавать голос.
«Ищешь ответы, дитятко, – мысленно промолвил он, наблюдая, как она замирает со старым свитком в руках. – Что ж, путь твой только начинается. И он приведёт тебя туда, куда даже моя власть не простирается».
Он отломил кусок гриба-дождевика и медленно прожевал его. – Что-то мне подсказывает, старине Боровичку, что скоро опять придётся за тобой присматривать, – проворчал он в пустоту. – Только на этот раз… придётся присматривать куда внимательнее.
«Потому что тайна, что звала её все эти годы, наконец проснулась. И теперь она сама пойдёт по её следу»
Глава 1. Послание из иного мира
Утро в лавке начиналось с тишины. Не с привычного щебета птиц или шелеста листьев – те звуки остались в том, прежнем лесу, что существовал до моста. Теперь поутру лавку окружало безмолвие, будто сама природа затаила дыхание, ощущая новые, чужие ритмы, просачивающиеся сквозь берёзовую арку.
Крапивка, как всегда, первой встала с рассветом. Она любила этот час, когда призрачные отсветы иных миров ещё дрожали в воздухе, но уже готовы были уступить место простому солнечному свету. Она налила воды в медный таз, чтобы умыться, и замерла, глядя на своё отражение. Та же рыжая чёлка, те же зелёные глаза. Но в них появилась новая глубина – отзвук умирающих и возрождающихся вселенных.
