Инспектор Интерпола по преступлениям Искусственного интеллекта (ИИ) майор Фиалка прилетел в Габороне, столицу Ботсваны, ранним утром. Он первый раз был в Африке, уж где-где, а на этом континенте работы для него никогда раньше не было. Получив багаж, который состоял только из опечатанного кейса с личным оружием, он, выйдя из здания аэропорта, поразился, насколько свежим был воздух этого континента.
Стоял октябрь и здесь, в Южном полушарии, была самая настоящая весна с великолепной погодой – 22 градуса тепла, яркое, но не обжигающее утреннее солнце, невысохшая роса на ярко-зелёном газоне и пение экзотических птиц на высоких деревьях вдоль подъездной дороги у главного входа в аэропорт. Фиалка порадовался, что не послушал подругу Микки, которая настаивала на шортах и футболке: «Ты же в Африку летишь!», а выбрал стандартную служебную форму – голубой, под цвет его синих глаз, антистатический костюм со знаками отличия и шлем со встроенным коротковолновым радиопередатчиком, который он прицепил к поясу. Хоть вылет был и срочный, но он, конечно, успел по служебным каналам ознакомиться с местными условиями, ну а Микки, что Микки? Откуда же ей знать, что в Ботсване совсем не жарко? В их родном Кишинёве главная телеведущая прогноза погоды, и, конечно, по совместительству, красавица, рассказывала только о дождях на «Территории Европа».
Его встречал местный инспектор, тоже в голубой форме, но с капитанскими погонами – два молоточка на погонах вместо трёх у Фиалки.
– Разрешите представиться – инспектор Лист. Добро пожаловать в Ботсвану, майор, – отрапортовал он. Вместо перечёркнутых значков давно отменённого WiFi, как у Фиалки, на петлицах его куртки сияли крупные искусственные алмазы.
– Ясное дело, корпорация «Алмаз», кто же ещё? Но почему он инспектор Интерпола? Ах, да, точно, после первого же преступления по нашей части они были обязаны перевести свою службу безопасности в Интерпол. Что ж, неплохо, мой бывший конкурент стал коллегой, да ещё и подчинённым! Но всё равно, это просто формальность. Доступа к нашим секретам у него никогда не будет. – всё это пронеслось у Фиалки в голове. Он приветливо улыбнулся Листу и пожал ему руку.
Они сели в служебный автомобиль, который неожиданно оказался обычным легковым седаном, а не вездеходом охраны алмазного рудника Джваненг, куда оба направлялись, и Фиалка попросил инспектора рассказать, что же там произошло. Разговор шёл, конечно, на эсперанто. Лист говорил почти без акцента, ну а для Фиалки, благодаря его службе в Интерполе, язык общения возрождённой Объединённой Земли и вовсе стал родным. Нидерландский, на котором говорили его родители бельгийцы, он уже почти забыл.
