Ночь над Москвой искрилась осколками хрусталя. Миллиарды падающих звезд, словно алмазная пыль, осыпали чернильный бархат неба. Каждый осколок – шепот вселенной, каждое мерцание – вздох затаившей дыхание вечности. Мартовский воздух, пропитанный запахом влажной земли и далекого дыма, щипал ноздри. Город дышал, пульсировал миллионами огней, словно гигантское животное, разлёгшееся на берегах Москвы-реки.
Внезапно, сквозь мерцающую завесу прорвался ослепительный золотой клинок. Не метеор, нет – нечто иное, нечто живое. Он парил в воздухе, излучая волны жара. Воздух завибрировал, пропитанный сладковатым металлическим запахом, будто кто-то разрезал гигантский апельсин прямо в стратосфере. От клинка исходило ощущение невероятной мощи, древней и непостижимой. Он дрожал, словно живой, и казалось, что в нем заключена сама сущность вселенной. Золотой свет, исходящий от него, окрасил облака в фантастические оттенки, превратив ночное небо в сюрреалистический пейзаж. Тишина, нарушаемая лишь шелестом звездной пыли, стала еще глубже, наполненной предчувствием чего-то грандиозного и неизбежного.
Город, до этого дремавший под пеленой сумерек, вдруг вдохнул полной грудью, напрягся, словно зверь, почуявший приближение охотника. Магические токи, обычно текущие незаметно, как подземные реки, теперь пульсировали, вибрировали, наполняя воздух тревогой.
В теплых водах отводного канала русалка всплыла на поверхность. Ее чешуя, словно тысяча крошечных зеркал, вспыхнула золотым сиянием, отражая невидимую энергию, пронзившую город. Капли воды стекали по ее изящному телу, словно слезы, предвещающие беду. В ее глазах, цвета морской волны, плескался немой ужас.
На чердаке сталинской высотки, среди пыльных голубятен и забытых вещей, домовой зашипел, словно разозленный кот. Его шерсть, обычно гладкая и блестящая, встала дыбом, каждый волосок дрожал, улавливая пульсацию древней, зловещей силы. Он принюхался к воздуху, его нос дергался, словно он пытался поймать неуловимый запах врага.
Даже бетонные стены зданий, казалось, отреагировали на происходящее. Серая, безжизненная «кожа» мегаполиса покрылась мурашками от невидимой энергии, словно сам город съежился от страха. В воздухе запахло озоном и чем-то еще, древним и зловещим, от чего застывала кровь в жилах. Тревога, густая и тягучая, как смола, пропитала каждый уголок мегаполиса, предвещая наступление тьмы.
Золотой след, словно клинок раскаленного металла, рассек бархат ночного неба. Он пульсировал, вибрировал, оставляя после себя мерцающую дорожку, похожую на россыпь звездной пыли. Воздух зазвенел, наполненный неземной энергией. Запах воздуха смешался с ароматом далеких цветов, создавая опьяняющий, почти болезненный коктейль. Маги, собравшиеся на площади, затаили дыхание. Их лица, освещенные золотым сиянием, отражали смесь восхищения и страха. В этом предвестнике неизвестности, в этом разрыве ткани реальности, было что-то притягательное и ужасающее одновременно. Что-то, что заставляло сердца биться чаще, а души трепетать в предвкушении грядущих перемен.
