I
Холодный ветер с Большой Невки кидает в лицо мокрый снег. Хочется побыстрее проскочить пустынную площадь, предваряющую въезд на Гренадерский мост. Я иду пить пиво со своим старым другом. Накануне мы договорились на компромиссный вариант: сегодня я еду к нему на “Выборгскую” и мы забираемся в одну из многочисленных пирожковых, гнездящихся на первых этажах тамошних офисных центров, а в следующий раз он едет ко мне на Просвет. Вообще от станции метро “Выборгская” до шалмана, где мы встречаемся, совсем недалеко, каких-то пятнадцать минут ходьбы, но сейчас, в конце декабря, этот путь кажется бесконечным.
Воскресенье, двенадцать часов дня. Сумеречный свет нехотя показывает окружающий мир. Сквозь снег все кажется расплывчатым и нечетким. Редкие прохожие, втянув головы в плечи, спешат добраться до заветных дверей, за которыми их ждет тепло. Большинство питейных заведений закрыты, что и не удивительно, ведь этот район всегда считался малозаселенным. Небольшое количество жилых домов слабо разбавляет плотную конгломерацию офисно-промышленных зданий и сооружений. С дореволюционных времен здесь остались две православные церкви, остальные разрушили в советское время. Сейчас обе действуют. В одной, видимо, недавно закончилась служба, несколько мужиков пятясь и истово крестясь, вывалились из высокой двери. Последний раз освятив себя крестным знамением, они надели шапки и как все прочие случайные прохожие, втянув головы в плечи, засеменили в сторону ближайшего открытого шалмана. Мне уже совсем не хотелось идти пить пиво. Я настолько замерз, что представлял себе только горячий душ и несколько рюмок водки с соленым огурцом, но тут в ухе раздался сигнал входящего звонка. Смартфон голосом популярной ведущей новостей сообщил, что звонит Вадька и поинтересовался вывести ли видеозвонок на очки, или ограничиться аудиозвонком. “Выведи на очки”, – приказал я электронному помощнику и остановился, чтобы не упасть на неровном тротуаре покрытом мокрым снегом напоминающем сейчас больше скользкую массу наподобие сливочного масла. Снег налипал на внешнюю поверхность очков отчего я начал плохо видеть окружающий мир. “После сеанса сниму, все равно толку никакого. Как лучше пройти я уже понял”. Зеленая полупрозрачная схема маршрута от метро до пирожковой исчезла, и на линзах появилось жизнерадостное Вадькино лицо. Я поднял левую руку со смарт-часами ближе к лицу, чтобы он меня тоже увидел. Вадька снял свои очки, положил их на стол, переключил камеру на внешнюю и теперь весело смотрел на меня сверху вниз.
