ЧАСТЬ I: ПУТЕШЕСТВИЕ
Глава 1: Отправление
Луна висела над космодромом Байконур-2 идеальным серебряным диском, безмятежно наблюдая за суетой внизу. Ева Новак стояла у окна смотровой площадки, глядя на громаду корабля «Тесей», освещенного прожекторами на стартовой платформе. Семьдесят восемь этажей инженерного гения человечества, кульминация столетия космических исследований, материализованная надежда на контакт с иным разумом – и её новый дом на ближайшие одиннадцать лет. Корабль, который унесёт её за пределы того, что знает и понимает человечество, в область чистой теории и предположений.
Часы на её наручном коммуникаторе показывали 03:12. До запуска оставалось чуть больше шести часов, но сон не шел. Смысл имела только эта тишина, эта последняя возможность увидеть «Тесей» с Земли, прежде чем она сама станет его частью.
– Не можешь спать? – голос Ричарда Нкомо был тихим, почти извиняющимся за нарушение её уединения.
Ева не обернулась, лишь слегка кивнула, продолжая смотреть на корабль.
– И ты тоже, – констатировала она.
Ричард встал рядом, сложив руки за спиной. Его высокая фигура отбрасывала длинную тень на пол смотровой площадки.
– Это понятно, – сказал он после долгой паузы. – Завтра мы покидаем всё, что делает нас людьми – контекст, культуру, общество. Мы станем крошечным пузырьком человечества, дрейфующим через пустоту. Я бы забеспокоился, если бы ты спала как младенец.
Ева слабо улыбнулась, наконец повернувшись к нему.
– Ты всегда говоришь как антрополог?
– А ты всегда избегаешь говорить о своих чувствах, как типичный лингвист?
Их взгляды встретились, и оба тихо рассмеялись, сбрасывая напряжение последних недель. Ричард был прав. Типично для неё – анализировать язык других, никогда не раскрывая собственных эмоций. Этот навык сделал её идеальным кандидатом для контакта с нечеловеческим разумом, но иногда она задумывалась, не потеряла ли она что-то сущностно человеческое в этой отстраненности.
– Я думаю о том, что мы никогда не увидим Землю такой, какая она сейчас, – наконец сказала Ева. – Когда мы вернемся – если вернемся – пройдет почти тридцать лет. Наш мир уйдет безвозвратно.
Ричард долго молчал, внимательно глядя на «Тесей».
– Знаешь, моя прабабушка в Кении говорила, что мы никогда не входим в одну реку дважды. Всё меняется – вода, мы сами. Может быть, суть жизни не в том, чтобы держаться за постоянство, а в способности меняться вместе с рекой.
Ева кивнула, вспоминая, почему ей всегда было комфортно с Ричардом. Несмотря на их различия – она чешско-американский лингвист, выросшая в мире академических абстракций, он – кенийско-британский антрополог, посвятивший жизнь изучению человеческих обществ – он всегда находил способ преодолеть разрыв между ними. Что делало его идеальным посредником между разными культурами и, возможно, между разными видами.
