Жуки могут стать повелителями галактики, ведь есть сведения о способности некоторых видов навозных жуков ориентироваться по Млечному Пути, а мотыльки строят свой путь по звёздам.
Утро на третьей планете, периферийной солнечной системы, дышало на мягкий скафандр Фу-Ха прохладой и влагой. Хитиновый панцирь юного исследователя вполне справлялся с местными условиями, но с угрозой заражения инопланетным вирусом его герметичный костюм вполне справлялся. Река лениво несла свои воды сквозь болотистые берега, окутанные туманом. Фу-Ха приметил плеск неизвестных рыб и приглушенное кваканье странных лягушек, всё это возвещало о пробуждении здешней природы от ночного сна. Солнце только начинало пробиваться сквозь густую зелёную листву…
«Противный цвет, хорошие кусты и деревья всегда синие, как дома. Ну, может, ещё лазурные…» – подумало высшее сознание Фу-Ха, и слабые мозги управляемых им жуков-рабов моментально согласились, осыпая своего владыку эмоциями преклонения.
Вдали Фу-Ха увидел круглое озеро, окруженное крутыми и чрезмерно обрывистыми берегами. Его темные, непрозрачные воды казались бездонными и загадочными. Фу-Ха вспомнил доклад, в котором говорилось, что это кратер от древнего ядерного взрыва, случившегося тысячелетия назад. Он и тысячи подобных ему оставили неизгладимый след на этой планете, истребив население гуманоидов. Впрочем, с прямоходящими млекопитающими подобное случается… эээ… всегда – межгалактический союз еще ни одной такой расы живой не находил.
По берегам реки и озера раскинулся дремучий лес. Вековые хвойные деревья хранили молчание и тайны прошлого. Их корни, переплетаясь, уходили глубоко в землю, как будто природа стремилась сохранить хрупкое равновесие этого отсталого мира. Рабы-жуки аккуратнейшим образом тащили основное тело Фу-Ха к профессору И-На, главе обосновавшейся тут археологической экспедиции.
Когда они перебрались через неглубокую реку и поднялись на высокий берег, распугав небольших водных млекопитающих, Фу-Ха увидел, что вдали, над плоской лесной равниной, высились остатки нескольких разрушенных небоскребов. Их остовы, изуродованные временем и стихией, служили единственным напоминанием о былой цивилизации.
Восьмиглазый Фу-Ха повернул голову в другую сторону и заметил на низком берегу, среди густой и неприятно-зелёной растительности, небольшое поле. Там стоял его личный звездолёт, а рядом – еще два. Самый крупный из них явно принадлежал почтенному профессору И-На… Окинув взглядом этот импровизированный космодром, Фу-Ха вспомнил, что уже порядком задерживается.
