Александр Львович снял шлем виртуальной реальности, когда за окном уже властвовала непроглядная ночь. Спина болела, позвоночник ныл несмотря на недавнее посещение мед-шаттла автоматической Медицинской Помощи, именно в нём добрая автоматика, повинуясь бездушным алгоритмам, убрала вновь появившиеся возрастные боли и заменила вышедший от старости бионический протез.
«Ах дивный новый мир. Эх, хороша программа Московское Долголетие» – подумал Александр Львович растирая спину, на которой не осталось и малейшего следа от перенесённой позавчера операции. Александр Львович в прыжке воспарил над креслом виртуальной реальности с грацией кибернетического ангела, каждый его бионический сустав, каждый искусственный мускул сработал как надо – хороши стали технологии для доживающих свой век. Он подошел к огромному, во всю стену, окну, но даже его искусственные глаза, эти два неестественно огромных голубых глаза из классической и немного старомодной «аниме коллекции», не смогли ничего разглядеть сквозь завесу тьмы. Ночь была черна как смоль, ничего не происходило, даже фонари не горели, город спал.
– Окно, да будет свет! – произнес Александр Львович молодым зычным голосом, и в тот же миг мрак дрогнул, отступил, словно испуганный зверь. Умное стекло поняло его и откликнулось, в нем зажглись мириады огней. Москва, до этого существовавшая лишь в памяти полностью омоложенного старика, предстала во всем своем кибернетическом великолепии. Небоскребы – стальные иглы, пронзающие облака, искрились неоновым светом, а по освещенным тысячами фонарей улицам текли потоки машин. Дополненная реальность окутала город серебристой дымкой, расцвела диковинными цветами цифровых проекций, незаменимых грёз. Над зданиями парили голографические фениксы, киты, красавицы, а на фасадах домов разворачивались эпические полотна ярких реклам. Город пульсировал, дышал, жил своей собственной, безумной жизнью.
«Жив ещё мой Вавилон XXII века, опять вынырнул», – подумал Александр Львович. Он стоял, словно окаменевший, у этого окна в прошлое, вспоминая времена, когда его возраст измерялся лишь сотней-другой лет. Каждый луч света, каждая линия, каждый отблеск этого яркого морока отражались бодрящим эхом в его душе.
– Вот она, моя Москва. – выдохнул он, и в голосе его смешались грусть и благоговение. – Жива. Город, который я почти потерял, но который так ослепительно прекрасен… из моего окна.
Правый глаз показал, что пришло новое важное сообщение. Александр Львович его открыл, перед ним, прямо в воздухе, посредством дополненной реальности раскрылся интерфейс Электронного Дистанционного Голосования.
