Часть I. Гарнизонный караул
Антон вздрогнул, вскинул голову и стал крутить ей по сторонам, как сова, услышавшая шорох мыши в лесу. Сердце учащенно заколотилось. Он задремал и, прислонившись к бетонному столбу заграждения, закемарил, то медленно опуская голову, то резко вскидывая ее. Он услышал еще какой-то звук, помимо одинокого стрекота сверчка. То ли стук, то ли хлопки, а то ли частые шаги, что было бы хуже всего, потому что если бы это были шаги, то это были бы шаги Чижа. А уж он-то заметил бы сонное кивание головы Антона, после чего в части, когда они приедут с караула, все бы огурцы получили бы отпуска по почкам и кайфушки по шеям, перемежаемые с пробиванием фанеры. Чиж – фазан, и его задача, чтобы огурцы тащили службу денно и нощно.
Антон подкинул на плече короткий АКС и передернул плечами. Ночь стояла прохладная и холод медленно, но настойчиво пробирался сквозь тощенькую шинельку. Это только старики да фазаны одевали под свое ПШ вшивари, а огурцам это категорически запрещалось, и эти бедолаги мерзли в караулах на постах. Звезды горели яркими точками и переливались россыпью бриллиантов. На траве уже начинала конденсироваться влага, которая к утру набухнет сочными капельками росы.
Снова стук… Дробный такой. Нет, это не просто стук.
ЭТО АВТОМАТНАЯ ОЧЕРЕДЬ!
Еще и еще.
ЧЕРТ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?!
Эти очереди слышались со стороны части. Что-то там происходило.
УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА?.. МЫ НИКОГДА ПО ТРЕВОГЕ НЕ СТРЕЛЯЛИ! ИЛИ, МОЖЕТ, У КОМБАТА ОКОНЧАТЕЛЬНО КРЫШУ СОРВАЛО, И ОН РЕШИЛ НАМ УСТРИТЬ НОЧНОЙ ПОДЪЕМ ПО ТРЕВОГЕ, ДА ЕЩЕ И СО СТРЕЛЬБАМИ?..
ЧИЖУ СКАЖИ!
Да, надо просто сказать фазану. Это их забота – разбираться с докладами огурцов. Антон побежал по пыльной тропинке вдоль своего периметра к соседнему посту, где находился Чиж. Он прижал автомат к спине, чтобы тот прикладом не долбил по ней – у Антона все еще болела почка после очередного построения в бытовке. Подсумок на уставно затянутом ремне давил на бедро, застегнутый на воротнике крючок давил на горло. Сам ремень врезался под ребра. Но попробуй ослабь – фазаны тут же фанеру пробьют. Чиж дрых под вышкой, положив голову на автомат и обратив безмятежное лицо к ночному небу. Антона уколола игла злости – мало того, что эти фазаны одевают добротные вшивари, с которыми можно спать на земле и ничего с тобой не случится, так они еще и дрыхнут на посту, что в общем-то им тоже не положено – это привилегия дедов да дембелей! На голос Антона он открыл глаза и, вставая, недовольно проворчал:
– Ты че, опух, какого хера приперся?!
– Стреляют.
